Любуюсь ими постоянно…
Молюсь, чтоб свет их не угас,
Пусть ненадолго и случайно…
Твои зеленые глаза
Меня пленить смогли случайно…
И мне без этих глаз нельзя!
Я в них влюблен необычайно…
Твои зеленые глаза
Люблю я больше жизни!
Они как на цветке роса,
Они в мою судьбу проникли!
Такие милые,родные
Они красивые,смешные!
Всегда их буду охранять,
Любить и нежно целовать!
Твои зелёные глаза
Мне уже долго не дают покоя,
Наверное, знают небеса,
Что ты сегодня не со мною.
Что ты сегодня не моя,
И завтра ты моей не будешь...
Проснёшься утром без меня-
Конечно, обо мне забудешь.
Но всё пройдёт – я это знаю,
Со мной другая будет вновь:
Мы будем радоваться маю,
Ей буду я дарить любовь...
Но если я в толпе увижу,
Что среди всех - твой облик был,
Я вмиг себя возненавижу,
И вдруг пойму – тебя любил…
Так много значит для меня твой взгляд,
И глаз твоих к моим прикосновенье…
Я любоваться ими вечно рад,
Пусть в сотый раз я погружен в забвенье
Я за твои зеленые глаза
Готов полмира обойти большого…
Пройти сквозь ад и, возвратясь назад
Увидеть их… Я знаю, право слово,
Что жить без них я больше не смогу!
Я пленник, я заложник глаз зеленых…
Я в памяти их нежно берегу, —
Они важней, чем прочих миллионы…
Девушка с зелеными глазами
Мне взглянула пристально в лицо
И замкнула будто бы в кольцо
Силы притяженья между нами;
И заворожил зеленый свет!
Я парил в зрачка волшебной бездне…
Я, конечно же, видал прелестней,
Но ошеломительнее — нет.
Вспыхнула любовь, душа, строка…
Взгляд ее обжег и отстранился…
Только я успел, уже влюбился,
Обезумел чувствами слегка.
Но прошло немое наважденье
В черной обке, в бежевом плаще…
Я не обернулся, ведь уже
Новых глаз тянуло притяженье.
В поисках душевного тепла
Я ищу взор девушек прохожих,
Только вот глаза у них похоже,
Из простого сделаны стекла.
И однообразна красота!
Губы, груди, кофточки и джинсы…
И в глазах — безжизненные линзы,
И в мечтах — немая пустота…
Твои глаза… любимые… родные…
В них благородство спорит с красотой.
Твои глаза… шальные… озорные…
Они все время рядышком со мной.
Твои глаза… зовут меня и снятся.
Не знаю глаз милее и теплей.
Я в них хочу ночами отражаться,
Купаясь в море нежности твоей…
Мне не забыть вовеки ясный взгляд,
Которым одарить меня сумела…
Я был тогда необычайно рад,
Что ты взглянуть в глаза мои успела…
Я ощутил всю прелесть, глубину
Твоих прекрасных, нежных глаз зеленых…
С тех пор я регулярно в них тону,
Я стал твоим одним из покоренных…
За отблеск глаз, за самый нежный взгляд
Готов я бросить мир к ногам и больше…
Любовь твои глаза в себе хранят
И я хочу любви как можно дольше…
Есть тайна у твоих зеленых глаз…
Такой секрет, что не сказать словами…
Но только взглянешь ты в который раз
Все говоришь ты для меня глазами…
В них нежность розы первых лепестков,
В них страсть костра, любви пожар огромный…
И сотни тысяч самых разных слов…
Твой взгляд такой пленительный и томный…
И я хочу, чтоб в памяти моей
Твой взгляд существовал как можно дольше…
Ты глазки отводить, прошу не смей!
Ведь нет таких вторых на свете больше…
А у меня так часто сердце замирает,
Когда ты смотришь нежно на меня…
И тело дрожь все чаще пробирает,
Когда твой взгляд зовет меня маня…
Твоих зеленых глаз приятный трепет
Так сладко шепчет о любви большой…
И взор твой, как маяк мне в жизни светит,
Ведь смотришь ты глазами, но с душой…
И я во взгляде вижу отраженье
Моей судьбы, что связана с тобой…
Ловлю я глаз твоих всегда движенье,
Хочу назвать тебя своей мечтой…
В первый раз, упоением полный,
Я глядел с восхищеньем на вас,
Как зеленые падали волны,
Из зеленых насмешливых глаз
На душе, словно птицы запели,
Я краснел, говорил невпопад,
А зеленые брызги летели,
И струился насмешливый взгляд.
Весь промокший от брызг и волненья,
Словно лодка иду я ко дну,
И сознательно, без сожаленья,
В этих волнах зеленых тону.
Мне же несказанно повезло:
Я у Вас в глазах нашел тепло,
Отсветы безмерной доброты -
Они признак яркой красоты!
Ах, эти карие глаза…
Ах, эти океаны страсти…
Как часто в них блестит слеза
От сладострастия и счастья…
Как улыбаются они
В моменты тайного свиданья…
И как мелькают в них огни
Когда ты слушаешь признанья…
В восторге я от карих глаз
Они на целый мир похожи…
Готов кричать я сотню раз,
Что нет прекрасней их и строже…
У карих глаз загадка есть одна
Она не всем, быть может, и видна,
Зато я точно знаю, что года
Твои глаза не тронут никогда…
Они, как прежде, будут мне сиять,
На подвиги благие вдохновлять…
Я ими буду вечно любоваться
И каждый день в них искренне влюбляться…
Пусть мчится время, год сменяет год…
Твои глаза спасут от всех невзгод…
И не совру, коль поклянусь сейчас,
Что нет твоих прекрасней карих глаз…
Милая улыбка, карие глаза...
Все, что я хотел- не могу сказать!
Ты не замечаешь вновь меня в толпе,
Ну а я вздыхаю только о тебе!
Голос твой услышу - кажется, что вдруг
Всё переменилось - мир светлей вокруг!
Думаю, гадаю... Что же ждёт меня?
Может, повстречаю в жизни я тебя?
Твои карие глаза,
Они свели меня с ума,
Я так ещё ведь не страдал,
Пока тебя не повстречал,
Пять лет тебя не замечал,
Спокойно спал, гулял, мечтал,
Но, ты порушила мечты,
И сердцу стала ты родной,
Одной - единственной душой...
Вчера в твоих глазах я утонул,
Когда ты на меня сутра смотрела…
Твой взгляд меня совсем не обманул,
Он дал мне повод быть с тобою смелым,
Чтоб рассказать, что карие глаза
Твои меня пленили, как мальчишку…
Они прекрасны так, как чудеса…
О них слагать должны поэты книжки…
И вот не в силах я сокрыть восторг
И строчками лиричными взываю:
Пускай не будет взгляд твой слишком строг,
Ведь я глаза твои люблю и обожаю…
Ты идеал! Такой создАл тебя Творец!
Ты красоты неистовой венец!
И я скажу стократно откровенно,
Что вся ты без изъяна, совершенна!
И взгляд твоих прекрасных карих глаз
Пленял своей красой меня не раз…
Я за него готов весь мир пройти,
Лишь только б взгляд твой неземной найти…
И, если надо, жизнь тебе отдам…
Ходить я буду просто по пятам,
Чтобы в глаза хоть раз еще взглянуть
И в них навечно только утонуть…
Мне мысль не дает давно покоя
И от тебя сегодня я не скрою,
Что мысль эта связана с тобой,
Точней со взглядом, что сродни с судьбой…
Ты можешь карим взглядом наказать,
А можешь нежно, ласково обнять…
Ты можешь дать во взгляде утонуть,
А можешь даже крепко обмануть…
Но я за взгляд за твой готов на все!
Ведь красотою глаз я потрясен!
Пусть счастье и надежда карих глаз
Мне светит каждый день и каждый час…
Мне нужен свет – его мне даришь ты!
Ты исполняешь все мои мечты…
Ты взглядом карим каждый день манИшь
И взглядом неприметно так шалишь…
А мне не надо в жизни ничего,
Лишь видеть каждый день теперь его –
Твой нежный взгляд прекрасных карих глаз,
Чтоб вместо слез с них радуга лилась…
Глаза напрямую связаны с внутренним миром человека, и не зря их называют зеркалом души. Наши глаза — это окна, через которые мы созерцаем этот прекрасный мир, чудеса вселенной и красоту природы. В течение многих лет ведутся наблюдения в отношении зависимости человеческой личности и цвета глаз. Уникальными и красивыми считаются зеленые глаза, которые имеют только 2 % мирового населения. Если у вашей любимой зеленые глаза, эта подборка для вас. Стихи про зеленые глаза любимой собраны именно тут.
Твои зеленые глаза
Меня пленить смогли случайно…
В них взгляд, как будто бы гроза…
Они строги необычайно…
Я не устану вечно восхищаться
Красой твоих зеленых нежных глаз…
Могу я только редко восхищаться
Как смотришь на меня, как в первый раз…
Так томно ты ресницы поднимаешь
И, будто бы, смеешься взглядом ты…
Ты даром очень редким обладаешь –
Ты можешь разгадать мои мечты…
Я глаз таких не видел точно с роду…
За них готов я в мире все познать!
За них готов идти в огонь и в воду!
За них готов я жизнь свою отдать…
Ты соткана лишь только из достоинств!
Ты идеал! Предел моей мечты!
И взглядом ничего тебе не стоит
Заставить распуститься все цветы…
Твои глаза зеленого оттенка
Так просто могут стаи птиц спугнуть…
Разрушить могут города и стенки,
И могут даже в камень жизнь вдохнуть!
Твой взгляд всесилен! Точно это знаю!
Ты – волшебство! Природы дочка ты!
За это я тебя и обожаю!
Ты идеал! Предел моей мечты!
Я выборол твой взгляд у серых будней!
Я дрался за зеленых глазок блеск…
И сколько в этом мире жить я буду,
Ты будешь самой лучшей из невест…
А я бессменным стражем в жизни буду,
Чтоб взгляд твой от ненастий сторожить…
Чтоб жизнь твоя была, подобна чуду,
Чтоб ты могла всегда прекрасно жить…
Чтоб глазки только чаще улыбались,
Чтоб радость в них текла за мигом миг…
Хочу, чтоб мы с тобою не прощались!
Чтоб жили, как невеста и жених!
Я с детства беззаветно верил в чудо
И вот оно со мной произошло…
Явилась будто ты из ниоткуда
И стала все прекрасно, хорошо…
Ты взглядом время вмиг остановила
И блеском нежных и зеленых глаз
Меня в себя так лихо ты влюбила,
Чтоб не могу я без тебя и час…
Без глаз твоих, без нежности ресничек
Мне грустно в этом мире каждый миг…
Хочу одной быть из твоих привычек,
Хочу, чтоб стал я для тебя жених!
И, чтоб меня ты вечно соблазняла
Зеленой дымкой взгляда своего…
На подвиги почаще вдохновляла,
Лишь только ради взгляда одного…
Красивые глаза о многом говорят,
Не станут лгать напротив, не будут и скрывать,
Чудесные они, их трудно рисовать,
Они нам дарят нежность и многое простят.
Счастливые глаза как огоньки горят,
Всем дарят счастье, радость, искрятся и блестят,
Заставят сердце биться и может удивят,
Любовью подкрепляют и душу озарят.
Весёлые глаза-залог здоровья духа,
Они видны у тех, кто верит в юмор чуда,
Приветствуют рассвет и радуются другу,
Смотреть в зеленые глаза опасно,
В них мрак и полутень луны.
И все-таки они прекрасны,
Только внимательно смотри.
В них скрыты бездна леса, бирюза,
Зеленая трава на солнце,
И очень тонкая мечта,
Как лучик света бьет в оконце.
Секрет в другом зеленых глаз-
Они манить, пленить нас властны.
И если звезды зажигать,
Так в ту минуту все погаснет.
--- ОПРОВЕРЖЕНИЕ АТЕИЗМА. РАЗГОВОР ВОЛАНДА С БЕРЛИОЗОМ -- «Изумительно! — воскликнул непрошеный собеседник и, почему-то воровски оглянувшись и приглушив свой низкий голос, сказал: — Простите мою навязчивость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите в бога? — Он сделал испуганные глаза и прибавил: — Клянусь, я никому не скажу.
— Да, мы не верим в бога, — чуть улыбнувшись испугу интуриста, ответил Берлиоз, — но об этом можно говорить совершенно свободно.
— Какие у неё глаза?
— У моей возлюбленной глаза цвета весенней травы, оттенка французского винограда Шардоне, в тон листьев у розы, в цвет китайского чая и в перелив изумруда!
И снится отраженье мне,
Зелёных твоих глаз.
Поэты не писали проз,
Счастливей чем у нас.
Милые зеленые глаза, сводят так
меня с ума!!! А лицо словно
сказка, рисую его акварелью в ночи… А руки твои, как крылья
небесного ангела, улыбки
божественней нет на земле… Ты солнце в ночи, и луна среди ясного
неба, росинка в траве, жемчужина и картинка!!! В душе моей оставила ты след, такой огромный и приятный, что
не стереть мне никогда его… И не любить тебя я не могу, твоя красивая душа мне не даёт покоя, а милые
зеленые глаза, как кислород, дышу, и засыпаю ими!!!
…Кто врал тебе:
«Война всё спишет»?
Ушедший поезд — тише, тише…
Иссохли слёзы, гром не слышен.
Померкла света полоса.
— И что же милый друг не пишет?
А друг — лежит себе —
не дышит…
И только вор крыла колышет:
украл зелёные глаза.
Я родилась и зарыдали небеса,
Отец мне подарил зелёные глаза,
От мамочки досталось душевное тепло,
А ангел в дар создал мне красивое лицо.
В час рожденья расплакались тучи,
Знал Господь, рождена невезучей.
Мне бы счастья хоть самую малость,
Я б в подушку тогда разрыдалась.
Мне бы самую каплю любви,
Чтобы сердце забилось в груди.
Ты спишь не вольно на руке,
Ты просто кошка, а в душе,
Мне кажется и снятся сны,
Котенок мой, ты расскажи.
Ей снятся сны, о синем море,
Где рыбки есть, они в не воли,
Еще сказала снилось счастье,
Глаза зеленые у ней,
Сказала мне не беспокойся,
Таких как ты ведь нет людей,
У нас с тобой на целом свете,
Зеленых глаз и не найти.
Её рыжие волосы, пламя
Её зелёный глаза, изумруд
Когда я с ней я на грани
Другие меня не поймут
Зелёное пламя, ласкает
Ярко возбуждает
Слабо губы обжигает
В эйфорию кидая
Её улыбка, дар небесный
С ней, не скучно
От прикосновений телесных
Нельзя остатся равнодушным
Девушка с зелёными глазами,
А глаза тоскуют о любви,
Но её не будет между нами-
Каждому из нас пути свои.
Чувства переменчивы и зыбки,
Всё пройдёт, но мне пока близка
Девушка с застенчивой улыбкой
И её зелёная тоска
Твои глаза на солнце так похожи,
на огромный , дорогой алмаз...
И для меня нет нечего дороже.
Нет ничего дороже карих глаз!
Твои глаза похожи на рубины,
а губы - на заморские края.
Какие б я не покорял вершины-
одна везде ты будешь для меня!
Твои глаза, ослепительно прекрасны,
они блестят, как капельки росы ...
Смотреть на них не так уж безопасно,
Они исчезнуть могут словно сны ...
В часы, когда тебя со мною нету рядом,
Твой образ пред глазами каждый раз.
Мне больше ничего совсем не надо,
Чем окунуться в бездну твоих глаз...!
Твой зелёные глаза, они как сочная трава,
что возле голубой реки растёт и мне покоя не даёт.
Твои зелёные глаза, они как солнца луч на небе,
который в душу светит мне, в котором так нуждаюсь я,
что бы поближе быть к тебе...
Ты моя жизнь, ты воздух мой, хочу всю жизнь прожит с тобой.
Встречать с тобой рассветы и закаты,
смеяться вместе, так же как и плакать...
Ты знай, люблю тебя я, хотя и безответно,
я буду ждать тебя, в глуби сердечка где то...
Твои зелёные глаза, пленят и манят, хотя и не любя...
Твои зелёные глаза- огонь,
Как ярких звёзд мерцание,
Как страсти
нежный полутон,
Моё немое обожание.
Мне к ним рвануть по приговору
И мчаться, позабыв весь страх,
И, нарушая все законы,
Тонуть
в мерцающих мирах ...
Когда нибудь ты вспомнишь обо мне!
Ты вспомнишь девушку с зелеными глазами!
И как с ума сходила по тебе
И как ждала тебя бессонными ночами!
Когда нибудь ты вспомнишь все ее слова!
Что одному тебе она шептала!
Когда нибудь поймешь что лишь она
Тебя ждала,одним тобой дышала!
Когда нибудь ты вспомнишь то тепло
Что одному тебе она дарила
Как жаль что время просто истекло
Как жаль ,а ведь она любила!
Говорят глаза о многом ...
В них и радость и печаль,
А когда мне очень грустно -
то гляжу куда-то вдаль ...
В них сомненья и вопросы ...
Можно в них прочесть ответ.
То ли "ДА" они сказали,
иль сказали слово "НЕТ" ...
Говорят глаза о многом ...
Посмотри в мои глаза.
Они светятся сияньем,
или капает слеза ... ???
Зеленые глаза! В вас кровь самой Земли!
Зелёные глаза меня с ума свели.
Мне ваш зелёный цвет напомнил лес и луг,
Где нас застал рассвет… И пело все вокруг!
В вас затаился свет, как в омуте пруда,
Ему не скажешь "нет" - утонешь навсегда.
Зелёные глаза! Зачем взглянул я в вас?
И тот зелёный цвет связал цепями нас…
Я не могу забыть зелёные глаза,
Вы говорили "нет", а я-то думал "Да!"
Я знаю, что во сне я не увижу Вас,
Но не хватает мне зелёных Ваших глаз.
Твои зелёные глаза
Мне уже долго не дают покоя,
Наверное, знают небеса,
Что ты сегодня не со мною.
Что ты сегодня не моя,
И завтра ты моей не будешь...
Проснёшься утром без меня-
Конечно, обо мне забудешь.
Но всё пройдёт – я это знаю,
Со мной другая будет вновь:
Мы будем радоваться маю,
Ей буду я дарить любовь...
Но если я в толпе увижу,
Что среди всех - твой облик был,
Я вмиг себя возненавижу,
И вдруг пойму – тебя любил…
Стихи про зеленые глаза
Мои зелёные глаза
Они пленят кого угодно,
Мои зелёные глаза-
Они и счастье и свобода.
Мои зелёные глаза-
Они рождают чувство боли,
Мои зелёные глаза-
Моя зелёная здесь доля.
Мои зелёные глаза,
Я их люблю и ненавижу!
Мои зелёные глаза-
Надежды цветом я всё вижу.
Мои зелёные глаза,
Как у колдуньи с цветом яда...
Мои зелёные глаза...
А мне других уже не надо!
Девушка с зелёными глазами,
А глаза тоскуют о любви,
Но её не будет между нами-
Каждому из нас пути свои.
Чувства переменчивы и зыбки,
Всё пройдёт, но мне пока близка
Девушка с застенчивой улыбкой
И её зелёная тоска.
В омут глаз твоих, зелёных
Я так мечтаю утонуть!
И в руках твоих скреплённых
Ощущать щекою грудь.
В губах горячих раствориться...
Жар кипит в моей крови!
Услышь, как сердце может биться
В порывах страсти и любви!
В омут глаз твоих, зелёных
Я так мечтаю утонуть!
И две души рукой скреплённых
Обрели взаимный путь.
Зеленые глаза
Мои зеленые глаза,
В них бездна леса, бирюза.
Открыто зеркало души,
Давай внимательно смотри.
Все в них увидишь…Радость, грусть,
Узнаешь все, чего боюсь,
Чего хочу, чего желаю,
Все то, о чем сама мечтаю.
Не бойся – это не гипноз,
На жизнь совместную прогноз!
Под взглядом пристальным моим,
Спокоен ты, невозмутим…
Меня ты видишь изнутри,
Своей любовью защити,
А если вдруг заплачу я,
Поблекнет мигом бирюза.
Стихи о зеленых глазах
"В согласии с собой -
они цветут!
С м е ш и н к и -
искорками поджигают...
Ресницами
так страстно - подмигнут,
Что в сумасшествие
мужчин всех - повергают!"
Глядишь
в озёра набегающей волны,
Плывёшь
в их изумрудных переливах...
- Какой
мечтательностью,ласкою полны?
Спокойный штиль...
..А могут быть - с т р о п т и в ы!
Не сдержат бурь, когда - возмущены:
И выплыть невредимым - не старайся..
А улеглось всё: скромно-смущены.
И вновь - пленяют...
- Виноват? - Так - к а й с я!
Ни в чём им нет - эмбарго и табу:
В фантазиях - Шахерезады сказки...
..Любимого - лелеют, берегут:
Влюблённые, Друзья - Зеленоглазки!!
Стихи про зеленые глаза
Глаза зеленые меня очаровали
В них глубина души и чувств полным – полно.
И нет уже ни грусти, ни печали,
Которая была давным-давно.
Теперь в них свежие искринки засияли,
Лучатся нежностью, любовью, красотой,
Случилось так, что вмиг меня пленили
И отвести я взгляд от них не в силах свой.
Глаза зеленые под цвет весенних листьев
Чуть-чуть подернутых осенней желтизной.
Лесной массив в них плещется волнами
И отвести я взгляд от них не в силах свой.
Есть такие глаза на свете,
что взглянув умереть не жалко,
есть такие глаза на свете,
что дороже любого подарка,
есть такой человек на свете,
что увидев его полюбила,
есть такой человек на свете,
что ради него обо всем позабыла,
только любимый не любит пока что,
просто не помнет, не любит, не ждет,
только сидишь и все ждешь ты напрасно,
ждешь когда на страничку зайдет,
думаешь вспомнит, напишет, все скажет,
но он не посмеет первый писать,
он и друзьям о тебе не расскажет,
и будет о бывшей сидеть вспоминать,
однажды решила, смогла ты спросить,
что будет если захочет любить,
что будет если она его любит,
а он сказал что о ней позабудет,
только я плакать не буду напрасно,
все ведь не так уж на свете ужасно,
буду жить я просто класс,
для твоих зелененьких глаз.
Девушка с зелёными глазами
С волосами солнечных лучей…
Милые друзья! Я – всюду с вами,
В красках дня иль в сумраке ночей.
Никого не брошу, не забуду,
Не уйду от вас, мои друзья…
Я – не проживу без вас, о, люди,
Мне без вас уже прожить нельзя!
Девушка с зелёными глазами… -
Ты её увидишь в парке там,
Где резвится ветер волосами,
Что подобны солнечным лучам.
Девушка с премилыми чертами
Нежного лица, что из дворян…
Милые друзья! Я – всюду с вами,
Как всегда со мною - прадед. Ян.
Твои зеленые глаза...
Твои зеленые глаза
Несут душе успокоение,
И мои робкие сомненья:
Со мной они ли навсегда?
Откуда мне сейчас узнать?
Какой пророк на то решится,
Сказать: все может измениться,
И стоит ли переживать?
Что этот взгляд, который мне
Сейчас дает успокоение,
Мне принесет в судьбу крушение,
И мне как прежде на земле
Придется одному остаться,
Искать любви забытый лик.
Чтоб снова с губ сорвался крик:
Люблю тебя! Как ты прекрасна!
Твои глаза - зелёная загадка,
А волосы, как шёлковая прядь.
И я готов всегда и без остатка,
Тебе любовь и ласку отдавать.
Сто раз я восклицаю: ты - чудесна!
Ты словно из тех сказочных девиц;
Твоя фигура ангельски небесна,
Лицо твоё - сияние зарниц.
И встречусь я с тобою утром рано,
И вновь твои глаза заворожат -
Скажу тебе: Я Вас люблю, Татьяна!
Люблю, как этот нежный снегопад.
Вот так и разгадаю я загадку,
Возьму от пряди тоненькую нить,
Тебе отдам себя я, без остатка,
И буду до безумия любить.
Стихи про зеленые глаза
По зеленой по траве
Босыми ногами
Я иду собрать цветы
Цветущими полями.
Ранним утром по росе
Гуляет тихий ветер
Вспоминаю о тебе
И радуюсь как дети.
Вспоминаю я о том
Как друг друга полюбили,
Как взгляд с улыбкою твои
Навек меня сразили.
Ах, эти зеленые глаза -
И не нужны раздумья,
Эти зеленые глаза –
Доводят до безумия
Эти зеленые глаза –
Прекрасней всех на свете
Тону в свете этих глаз
Ее искал по всей планете
Черты нежного лица
Всегда со мной по всюду
И если рядом нет ее
Я их не забуду
Ранним утром по росе
Босыми ногами
Я пойду искать цветы
Своей прекрасной даме…
Моё сердце сразу увела -
Когда я тебя увидев замер...
И навек меня с ума свела,
Женщина с зелёными глазами...
В небе звёзды - серебром монет
И луна прищурилась слегка.
Ты сейчас живёшь в другой стране,
Где чужой рассвет, чужой закат.
Там чужие серые дожди
Плачутся холодными слезами.
Ты меня, пожалуйста, дождись,
Женщина с зелёными глазами.
Льда кусочек... Светится хрусталь...
И шампанским счастье вместе с нами...
Как же долго я тебя искал,
Женщина с зелёными глазами.
Впереди у нас с тобой года,
Это трудный жизненный экзамен...
Ты мне кем-то свыше данный дар,
Женщина с зелёными глазами.
Если смерти мне не избежать -
Попрошу у Бога сил чтоб занял,
Чтоб в последний раз поцеловать
Женщину с зелёными глазами...
Зеленоглазая
Зелёные глаза-палитра лета.
О как прекрасны и пленительны они!
Зелёные глаза-вы море света,
Вы океан моей большой любви.
Признаюсь вам:не ждал такой я встречи.
Но послана она была судьбой,
И потому зажглись вновь в сердце свечи
И полюбил безумно я душой.
Бессонной ночью,будто наваждение,
Приходят вновь ко мне коротким сном,
А этот сон как будто бы затмение
И я парю.Я словно невесом.
Я не смогу вам передать все чувства,
Которые в моей душе кипят,
И не сказать вам сердца буйства,
Когда они вновь на меня глядят.
Зелёные глаза-в них все ответы,
Которые годами я искал.
Зелёные глаза-дайте советы,
Чтоб больше в этом мире не страдал.
Зеленые глаза
Холодный дождь стучит по крыше,
Поникли мокрые кусты.
Прилежно кошка лапу лижет,
С достоинством, без суеты.
Темнеет день в оконной раме,
Прохладой дышит мокрый сад.
Горит зелеными зрачками
Из темноты кошачий взгляд.
Дрова потрескивают в печке,
Часы пробили восемь раз,
И отражает пламя свечки
Кошачий изумрудный глаз.
Внезапно скрипнула калитка.
Я слышу быстрые шаги.
Упала мокрая накидка,
Касаюсь я твоей щеки.
Вдруг кошка спрыгнула с постели.
В оконной раме день погас.
А на меня уже смотрели
Две пары изумрудных глаз.
• Про зеленые глаза
По вкусу если труд был мой
Кому-нибудь из вас,
Пусть буду скрыт я темнотой,
Что к вам придет в свой час,
И, память обо мне храня
Один короткий миг,
Расспрашивайте про меня
Лишь у моих же книг.
Серые глаза — рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.
Черные глаза — жара,
В море сонных звезд скольженье
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.
Синие глаза — луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.
Карие глаза — песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полета.
Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, черных.
Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю — в том нет вины —
Все четыре этих цвета.
«Вы все, чей шелком шит подол,
А косы — льна светлей,
Не смейте бегать в Картерхолл —
Там молодой Тэмлейн.
У многих он забрал в залог —
Тех девушек не счесть —
Зеленый плащ, иль перстенек,
Или девичью честь».
Дженет зеленый свой подол
Повыше подняла,
И золото тяжелых кос
Потуже заплела,
И побежала по тропе,
Что в Картерхолл вела.
Душисты розы и пышны,
Роняют алый цвет,
Конь бьет копытом у стены,
А всадника все нет.
Но лишь цветок, что всех пышней,
Взяла за стебелек,
Явился рыцарь перед ней,
И строен и высок.
«Зачем ты топчешь мох, Дженет,
Зачем ты рвешь цветы?
Зачем в мой заповедный сад
Пришла без спросу ты?»
«Тебя просить мне не к лицу —
Здесь не твоя земля!
Она принадлежит отцу,
И здесь хозяйка — я!»
Дженет зеленый свой подол
Рукой подобрала,
И узел золотых волос
Сколола, как могла,
И под собой не чуя ног
Домой к себе пошла.
Играют девушки в саду,
Звенит веселый смех;
Когда-то милая Дженет
Была прекрасней всех.
Она цвела, как маков цвет,
На радость всем родным,
А нынче щеки у Дженет
Как травка, зелены.
«За вас, прекрасная Дженет,
Всем в замке нагорит!
И стар и мал — держи ответ!» —
Ей рыцарь говорит.
«Эй, замолчи, старик седой,
Замаливай грехи!
С седой колючей бородой
Не суйся в женихи!»
Ее жалея и любя,
Ей говорит отец:
«Ребенок будет у тебя,
Тебе бы под венец…»
«Что ж, если я рожу дитя,
Отца его найду.
Ни с кем из рыцарей твоих
К венцу я не пойду.
Мой милый мне дороже всех
Властителей земных,
Его не променяю я
Ни на кого из них!
Я от него не откажусь,
Не отступлюсь вовек,
Хоть мой любимый — рыцарь-эльф,
Не смертный человек.
Летит на скакуне лихом,
Не ведая преград,
Подковы блещут серебром
И золотом горят!»
Дженет зеленый свой подол
Повыше подняла,
И золото тяжелых кос
Потуже заплела,
И побежала по тропе,
Что в Картерхолл вела.
Душисты розы и пышны,
Роняют алый цвет.
Конь бьет копытом у стены,
А всадника все нет.
Но лишь цветок, что всех пышней,
Взяла за стебелек,
Явился рыцарь перед ней,
И строен и высок.
«Не надо, леди, уставать,
Не надо рвать цветы —
Дитяти нашему с тобой
Не повредила б ты!»
«Скажи — молю я всем, что есть
Святого на земле,—
Ты в божьем храме был хоть раз,
Крещен ли ты, Тэмлейн?»
«Дженет, — ей отвечает он,—
Тебе не стану лгать:
Отец мой — рыцарь; как тебя,
Меня качала мать.
Меня воспитывал мой дед,
И горя я не знал,
Пока однажды в черный день
В беду я не попал.
В лесу холодный ветер выл
Под вечер злого дня,
С охоты ехал я без сил
И вдруг упал с коня —
В свой замок Королева Фей
Упрятала меня.
Но страшно вымолвить, Дженет:
Здесь, в сказочной стране,
Приносим каждые семь лет
Мы жертву Сатане;
Достойней рыцаря здесь нет:
Назначат жребий мне.
Назавтра, знай, День всех святых,
И только в эту ночь,
Дженет, коль пожелаешь ты,
Ты сможешь мне помочь.
Верхом поедет наш народ.
В глухой полночный час.
На перекрестке трех дорог
Ты повстречаешь нас».
«Как мне узнать тебя, Тэмлейн,
Как мне тебя узнать,
Когда поедет по земле
Та неземная рать?»
«Ты первых конных пропусти,
Закутанных в плащи,
Вторым спокойно дай пройти,
Мужайся и молчи,
На третьих всадников гляди,
Средь них меня ищи.
Дай вороным пройти, Дженет,
И пропусти гнедых,
А снежно-белого хватай,
Не выпускай узды!
За то, что славный рыцарь я,
Мне оказали честь:
На снежно-белого коня
Мне разрешили сесть.
Увидишь — правая рука
В перчатке боевой,
А повод буду я держать
Свободною рукой.
Приметы эти затверди,
Не пропускай меня,
И наземь всадника ссади
С храпящего коня.
Они тотчас же обратят
Меня в булатный меч,
Но ты держи, не отпускай,
Коль, хочешь мне помочь.
И стану я в твоих руках
Змеею и драконом,
И стану я в твоих руках
Железом раскаленным,
Взовьюсь в руках твоих, Дженет,
Огнем неугасимым,—
Держи меня, не отпускай —
Ты будешь невредима.
И в жабу обратят меня,
И в скользкого угря,
Но ты держи, не отпускай
Да не пугайся зря.
Меня облей ты молоком,
Потом водою сбрызни,
Держи меня, не отпускай,
Ты мне дороже жизни.
И превратят меня в орла,
А после — в голубка,
Держи меня, не отпускай,—
Ты мне родишь сынка.
А напоследок ждет тебя
Иное искушенье:
В твоих объятьях стану я
Нагим, как в час рожденья.
Укрой меня своим плащом —
И сгинет наважденье!»
Суров и мрачен темный лог,
И жутко все кругом.
На перекресток трех дорог
Дженет бежит бегом.
Вдруг слышит звон стальных удил
И перестук копыт,
И сердце у нее в груди
От радости стучит.
Дала дорогу вороным,
Дала пройти гнедым,
Вдруг видит: снежно-белый конь
С Тэмлейном — молодым.
На землю всадника она
Стащила в тот же миг,
Плаща зеленая волна
Укрыла их двоих,
И счастьем грудь ее полна:
Спасен ее жених!
И молвит Королева Фей —
Из полуночной тьмы:
«Младой Тэмлейн достался ей,
Ни с чем остались мы!»
И молвит Королева Фей —
О, как была она зла —
«Чтоб самой страшной из смертей
Ты, девка, умерла!
Из свиты царственной моей
Ты лучшего взяла!
Тэмлейн, когда б ты мне сказал,
Что будет в эту ночь,
Твои зеленые глаза
Я вырвала бы прочь!
Коль знала б, что в последний раз
Ты был вчера со мной,
Я б заменила каждый глаз
Гнилушкою лесной!»
А у весны зеленые глаза.
В них солнца лучик прыгает, играя,
Небес благословенных бирюза
В них льдинкою прозрачной нежно тает.
А у весны зеленые глаза.
Посмотришь в них — и в сердце свет польется
И чистая хрустальная слеза
К душе измученной надеждой прикоснется.
А у весны зеленые глаза.
Их свет волшебный все нежней с годами…
И ты поймешь, что позабыть нельзя
Весну с зелеными, как у меня, глазами…
Зеленые глаза! В вас кровь самой Земли!
Зелёные глаза меня с ума свели.
Мне ваш зелёный цвет напомнил лес и луг,
Где нас застал рассвет… И пело все вокруг!
В вас затаился свет, как в омуте пруда,
Ему не скажешь «нет» — утонешь навсегда.
Зелёные глаза! Зачем взглянул я в вас?
И тот зелёный цвет связал цепями нас…
Я не могу забыть зелёные глаза,
Вы говорили «нет», а я-то думал «Да!»
Я знаю, что во сне я не увижу Вас,
Но не хватает мне зелёных Ваших глаз.
Привычные к степям — глаза,
Привычные к слезам — глаза,
Зеленые — соленые —
Крестьянские глаза!
Была бы бабою простой,
Всегда б платили за постой
Всё эти же — веселые —
Зеленые глаза.
Была бы бабою простой,
От солнца б застилась рукой,
Качала бы — молчала бы,
Потупивши глаза.
Шел мимо паренек с лотком…
Спят под монашеским платком
Смиренные — степенные —
Крестьянские глаза.
Привычные к степям — глаза,
Привычные к слезам — глаза…
Что видели — не выдадут
Крестьянские глаза!
Скажите, зеленые глазки:
Зачем столько страсти и ласки
Господь вам одним уделил,
Что всё я при вас позабыл?
Лукавые ваши ресницы
Мне мечут такие зарницы.
Каких нет в самих небесах,—
И всё зеленеет в глазах.
Скажите: каким же вы чудом
Зажглися живым изумрудом
И в душу мне ввеяли сны
Зеленым покровом весны?
Да, опытом дознал я тоже,
Что стынет весеннее ложе,
Что вянет, своей чередой,
Зеленая травка зимой.
Зачем же, зеленые глазки,
У вас столько страсти и ласки
Горит в изумрудных лучах,
Что всё зеленеет в глазах?
Глаза в глаза...
Бежит слеза...
Светило село...
Томится тело...
Любовь зовет,
ее черед,
ей все подвластно,
она прекрасна.
Туманит взоры,
погасит споры,
откроет дверцу
тихонько к сердцу.
Слова-мечтанья
влекут желанья.
Долой преграды,
сейчас награды.
Стихи про зеленые глаза девушки
Глаза – зеркала души,И с каждым взглядом встречаясь,
Я в этой духовной глуши
В каждом из них растворяюсь.
И тает скупая душа,
И блеск моих глаз разбирают
Прохожие вечно спеша…
Я таю… я таю… я таю…
И ты жадно смотришь в мои
Пустые до чёрта глазницы.
Меня покоряют твои
Живые глаза и ресницы.
И то, что осталось на дне
Так быстро, безудержно тает.
И вместе с любовью своей
Я в этих глазах растворяюсь…
И вот, превращаясь в ничто
Я медленно жить начинаю
В чужих зеркалах души...
Глаза грусти… Глаза боли…
Километры слов и пустота..
Сердцу моему не видеть воли
Ведь оно навеки у тебя.
Ты мне говорил : «Было ошибкой..»
Что придумал всё, а я - тебя
Счастье было, наше зыбким
Ты прости меня, прости – себя.
Мне все говорять: «Легко разрушить,
А построить очень тяжело»
Не хочу об этом слушать -
Мне разрушать было не легко!!!!!
Я открою окна, ночь впуская
Ветер вгости молча приглашу
И налив вино, тост подымая
«За любов ушедшую!» скажу…
Я свечами дом свой освещаю...
Глаза твои печальные темнеют
От горя , от обид и от страстей ,
Наверное они в ночи стареют ,
От этого на сердце мне больней …
Глаза молили о пощаде,
был непреклонен командир:
убиты муж, жена и чадо,
дитё трёх лет, - аул дымил.
«Шутиха» встала в огороде,
бомбила дальний край леска,
и, подчиняяся природе,
глазели куры с чердака.
Эфир трещал, волна гуляла
- Аллах Акбар, Аллах Акбар –
В эфире рация застряла,
как – я не стар, как, я не стар –
Удара пули не учуял,
подмял собою лопухи,
я был вообще-то с речки Чуя,
мы все с Сибири, мужики.
Лишь я один был здесь с Алтая,
в земле - тепло, в земле - тепло...
Глаза – зеркало души.
Чужая душа – потёмки.
В моих глазах – отголоски тьмы,
вихри легки и звонки.
Подходи. Взглянем друг другу в глаза.
Твоя душа – моя гроза.
Родится гремучая смесь,
всем остальным – месть.
Мы будем весело хохотать.
Ходить по гребешкам хребтов.
Только на гребешках – благодать,
чудных приполярных снов.
Я буду легко тебя целовать,
как ветер близ тебя трепетать,
дарить тебе мир и кров.
Не бойся. Ручку мне протяни.
Посмотри – смерть сладко...
Глаза, как облако под вечер,
И серебра полны виски.
Тобою взгляд мой был замечен,
И ты взглянул не без тоски.
Привет ! -. Привет! И всё как прежде,
Улыбку выдавив едва,
Слова куда-то все исчезли
И кругом, кругом голова
Глаза с глазами скрещены.
А между ними трещина.
А между ними боль и стыд
И множество других обид.
И множество других потерь.
Как хорошо, что не теперь.
Нет не теперь, а ранее
Любовью была ранена.
И эта рана до сих пор
Ведёт с душою моей спор.
Один не тот, другой плохой,
Мне с нею просто волком вой.
Не завязать, не залечить,
Давно бы надобно забыть
Цвет глаз, что неба голубей,
Но не могу я, хоть убей!
Нет ни желания, ни сил,
Ведь до сих пор,
Ты сердцу мил.
Глаза, словно облако, волосы – лён.
Ты Богом на миг лишь мне был подарён.
Печалью и болью мне душу обжог.
Любовь в наказание дал мне Бог
Глаза любимой – нежность звёзд.
Глаза любимой – жизни трепет.
Дорога к ней из алых роз,
И волосы ласкает ветер.
Её касанье – волшебство,
А в поцелуе – мирозданье.
И сердце радостно поёт,
Услышав лишь её дыханье.
Любимой губы – дверцы в храм.
Любимой груди – две вершины.
Я упаду к её ногам
И подымусь до них с долины.
До Бога здесь подать рукой,
А звёзды все внизу остались.
Здесь безмятежность и покой,
Ведь свет рождается в слиянии.
Подвижная сфера зрачков, в изумруде текучем сужаясь,
Расширяясь, сливает безмолвно привлеченную душу с душой.
В глубоких зрачках искушенья, во влаге зеленой качаясь,
Как будто бы манят, внушают: «Приблизься, ты мне не чужой».
О травянистый изумруд,
Глаза испанки светлокудрой!
Какой художник нежно-мудрый,
Утонченник, сказался тут?
Где все так жарко, чернооко,
Где всюду черный цвет волос;
В сиянье белокурых грез
Испанка-нимфа одиноко
Порой возникнет — и на вас
Струит огонь зеленых глаз.
Всего красивей черный цвет
В зрачках зеленых глаз.
Где водный свет? Его уж нет.
Лишь черный есть алмаз!
Зелено-бледная вода,
Русалочий затон,—
О, не одна здесь спит беда,
И чуток этот сон.
И каждый миг, и каждый час
Воздушный изумруд,
Воздушный цвет зеленых глаз
Поет мечте: «Я тут!»
Зрачок растет, и жадный свет
Зовет, берет, светясь.
Где целый мир? Его уж нет,
Лишь черный есть алмаз!
Мне не забыть вовеки ясный взгляд,
Которым одарить меня сумела…
Я был тогда необычайно рад,
Что ты взглянуть в глаза мои успела…
Я ощутил всю прелесть, глубину
Твоих прекрасных, нежных глаз зеленых…
С тех пор я регулярно в них тону,
Я стал твоим одним из покоренных…
За отблеск глаз, за самый нежный взгляд
Готов я бросить мир к ногам и больше…
Любовь твои глаза в себе хранят
И я хочу любви как можно дольше…
На Котласском вокзале,
Кивая головами,
Два шустрых морячка
Архангельск описали
Всего тремя словами:
«Доска,
Треска,
Тоска!»
Доска!.. Я плыл по водам,
Шел по полям и весям
Сторонушки родной.
Я видел теплоходы, Малиновой сосной.
Треска!.. Лихое судно
Торило в море тропки,
Чтоб промышлять треску.
Я понимал, как трудно:
Муж — где-то на «коробке»,
Жена — на берегу.
Тоска!.. Я помнил руки,
Лицо твое в улыбке,
Зеленые глаза.
Не новость, что в разлуке
Заметнее ошибки,
Слышнее голоса.
Причал, и звуки вальса,
И флаг на мачте поднят,
На синем — красный флаг.
И тут я догадался:
Не так ребят я понял,
Истолковал не так!
И я решил,
Что в песнях,
Идя на вечный зов их,
Своими нареку
Треску столовых местных,
Доску мостков тесовых
И по тебе тоску…
Есть тайна у твоих зеленых глаз…
Такой секрет, что не сказать словами…
Но только взглянешь ты в который раз
Все говоришь ты для меня глазами…
В них нежность розы первых лепестков,
В них страсть костра, любви пожар огромный…
И сотни тысяч самых разных слов…
Твой взгляд такой пленительный и томный…
И я хочу, чтоб в памяти моей
Твой взгляд существовал как можно дольше…
Ты глазки отводить, прошу не смей!
Ведь нет таких вторых на свете больше…
Твой зелёные глаза, они как сочная трава,
что возле голубой реки растёт и мне покоя не даёт.
Твои зелёные глаза, они как солнца луч на небе,
который в душу светит мне, в котором так нуждаюсь я,
что бы поближе быть к тебе…
Ты моя жизнь, ты воздух мой, хочу всю жизнь прожит с тобой.
Встречать с тобой рассветы и закаты,
смеяться вместе, так же как и плакать…
Ты знай, люблю тебя я, хотя и безответно,
я буду ждать тебя, в глуби сердечка где то…
Твои зелёные глаза, пленят и манят, хотя и не любя….
Когда мне имя твое назвали,
Я даже подумал, что это шутка.
Но вскоре мы все уже в классе знали,
Что имя твое и впрямь — Незабудка.
Войдя в наш бурный, грохочущий класс,
Ты даже застыла в дверях удивленно —
Такой я тебя и увидел в тот раз,
Светлою, тоненькой и смущенной.
Была ль ты красивою? Я не знаю.
Глаза — голубых цветов голубей…
Теперь я, кажется, понимаю
Причину фантазии мамы твоей!
О, время — далекий розовый дым!
Когда ты мечтаешь, дерзишь, смеешься!
И что там по жилам течет твоим —
Детство ли, юность? Не разберешься!
Ну много ль, пятнадцать-шестнадцать лет?
Прилично и все же ужасно мало:
У сердца уже комсомольский билет,
А сердце взрослым еще не стало!
И нету бури еще в крови,
А есть только жест напускной небрежности.
И это не строки о первой любви.
А это строки о первой нежности,
Мне вспоминаются снова и снова
Записки — голуби первых тревог.
Сначала в них нет ничего «такого»,
Просто рисунок, просто смешок.
На физике шарик летит от окошка,
В записке — согнувшийся от тоски
Какой-то уродец на тонких ножках.
И подпись: «Вот это ты у доски!»
Потом другие, коротких короче,
Но глубже глубоких. И я не шучу!
К примеру, такая: «Конфету хочешь?»
«Спасибо. Не маленький. Не хочу!»
А вот и «те самые»… Рано иль поздно,
Но радость должна же плеснуть через край!
«Ты хочешь дружить? Но подумай серьезно!»
«Сто раз уже думал. Хочу. Давай!»
Ах, как все вдруг вспыхнуло, засверкало!
Ты так хороша с прямотою своей!
Ведь если бы ты мне не написала.
То я б не отважился, хоть убей!
Мальчишки намного девчат озорнее,
Так почему ж они тут робки?
Девчонки, наверно, чуть-чуть взрослее
И, может быть, капельку посмелее,
Чем мы — герои и смельчаки!
И все же. наверно, гордился по праву я,
Ведь лишь для меня, для меня зажжены
Твои, по-польски чуть-чуть лукавые
Глаза редчайшей голубизны!
Был вечер. Большой новогодний вечер.
В толпе не пройти! Никого не найти!
Музыка, хохот, взрывы картечи,
Серпантина и конфетти!
И мы кружились, как опьяненные,
Всех жарче, всех радостней, всех быстрей!
Глаза твои были почти зеленые —
От елки, от смеха ли, от огней?
Когда же, оттертые в угол зала,
На миг мы остались с тобой вдвоем,
Ты вдруг, посмотрев озорно, сказала;
— Давай удерем?
— Давай удерем!
На улице ветер, буран, темно…
Гремит позади новогодний вечер…
И пусть мы знакомы с тобой давно,
Вот она, первая наша встреча!
От вальса морозные стекла гудели,
Били снежинки в щеки и лоб,
А мы закружились под свист метели
И с хохотом бухнулись вдруг в сугроб.
Потом мы дурачились. А потом
Ты подошла ко мне, замолчала
И вдруг, зажмурясь, поцеловала!
Как будто на миг обожгла огнем!
Метель пораженно остановилась.
Смущенной волной залилась душа.
Школьное здание закружилось
И встало на место, едва дыша.
Ни в чем мы друг другу не признавались,
Да мы бы и слов-то таких не нашли.
Мы просто стояли и целовались,
Как умели и как могли!..
Химичка прошла! Хорошо, не видала!
Не то бы, сощурившись сквозь очки.
Она б раздельно и сухо сказала:
— Давайте немедленно дневники!
Она скрывается в дальней улице,
И ей даже мысль не придет о том,
Что два старшеклассника за углом
Смотрят и крамольно вовсю целуются…
А так все и было: твоя рука,
Фигурка, во тьме различимая еле,
И два голубых-голубых огонька
В клубящейся, белой стене метели…
Что нас поссорило? И почему?
Какая глупая ерунда?
Сейчас я и сам уже не пойму.
Но это сейчас не пойму. А тогда?..
Тогда мне были почти ненавистны
Сомнения старших, страданья от бед,
Молодость в чувствах бескомпромиссна!
«За» или «против» — среднего нет!
И для меня тоже среднего не было!
Обида горела, терзала, жгла:
Куда-то на вечер с ребятами бегала,
Меня же, видишь ли, не нашла!
Простить? Никогда! Я не пал так низко!
И я тебе это сейчас докажу!
И вот на уроке летит записка:
«Запомни! Больше я не дружу!»
И все. И уже ни шагу навстречу!
Бессмысленны всякие оправданья.
Тогда была наша первая встреча,
И вот наше первое расставанье…
Дворец переполнен. Куда б провалиться?
Да я же и рта не сумею разжать!
И как только мог я, несчастный, решиться
В спектакле заглавную роль играть?!
Смотрю на ребят, чтоб набраться мужества.
Увы, ненамного-то легче им:
Физиономии, полные ужаса,
Да пот, проступающий через грим…
Но мы играли. И как играли!
И вдруг, на радость иль на беду,
В антракте сквозь щелку — в гудящем зале
Увидел тебя я в шестом ряду.
Холодными стали на миг ладони,
И я словно как-то теряться стал.
Но тут вдруг обиду свою припомнил —
И обозлился… и заиграл!
Конечно, хвалиться не очень пристало,
Играл я не то чтобы там ничего,
Не так, как Мочалов, не так, как Качалов,
Но, думаю, что-нибудь вроде того…
Пускай это шутка. А все же, а все же
Такой был в спектакле у нас накал,
Что, честное слово же, целый зал
До боли отбил на ладонях кожу!
А после, среди веселого гула,
В густой и радостной толкотне,
Ты пробралась, подошла ко мне:
— Ну, здравствуй! — И руку мне протянула.
И были глаза твои просветленные,
Словно бы горных озер вода;
Чуть голубые и чуть зеленые,
Такие красивые, как никогда!
Как славно, забыв обо всем о прочем,
Смеяться и чувствовать без конца,
Как что-то хорошее, нежное очень
Морозцем покалывает сердца.
Вот так бы идти нам, вот так улыбаться,
Шагать сквозь февральскую звездную тьму
И к ссоре той глупой не возвращаться,
А мы возвратились. Зачем, не пойму?
Я сам точно рану себе бередил,
Как будто размолвки нам было мало.
Я снова о вечере том спросил,
Я сам же спросил. И ты рассказала.
— Я там танцевала всего только раз,
Хотя абсолютно никак не хотела… —
А сердце мое уже снова горело,
Горело, кипело до боли из глаз!
И вот ты сказала, почти с укоризной
— Пустяк ведь. Ты больше не сердишься? Да?-
И мне бы ответить, что все ерунда.
Но юность страдает бескомпромиссно!
И, пряча дрожащие губы от света,
Я в переулке сурово сказал:
— Прости. Мне до этого дела нету.
Я занят. Мне некогда! — И удрал…
Но сердце есть сердце. Пусть время проходит,
Но кто и когда его мог обмануть?
И как там рассудок ни колобродит,
Сердце вернется на главный путь!
Ты здесь. Хоть дотронься рукой! Так близко…
Обида? Ведь это и впрямь смешно!
И вот «примирительная» записка:
«Давай, если хочешь, пойдем в кино?»
Ответ прилетает без промедленья.
Слова будто гвоздики. Вот они:
«Безумно растрогана приглашеньем.
Но очень некогда. Извини!»
Бьет ветер дорожный в лицо и ворот.
Иная судьба. Иные края.
Прощай, мой красивый уральский город,
Детство мое и песня моя!
Снежинки, как в медленном танце, кружатся,
Горит светофора зеленый глаз.
И вот мы идем по знакомой улице
Уже, вероятно, в последний раз…
Сегодня не надо бездумных слов,
Сегодня каждая фраза значительна.
С гранита чугунный товарищ Свердлов
Глядит на нас строго, но одобрительно.
Сегодня хочется нам с тобой
Сказать что-то главное, нужное самое!
Но как-то выходит само собой,
Как будто назло, не про то, не про главное…
А впрочем, зачем нам сейчас слова?!
Ты видишь, как город нам улыбается,
И первая встреча у нас жива,
И все хорошее продолжается…
Ну вот перекресток и твой поворот.
Снежинки печально летят навстречу…
Конечно, хорошее все живет,
И все-таки это последний вечер…
Небо от снега белым-бело…
Кружится в воздухе канитель…
Что это мимо сейчас прошло:
Детство ли? Юность? Или метель?
Помню проулок с тремя фонарями
И фразу: — Прощай же… пора… пойду… —
Припала дрогнувшими губами
И бросилась в снежную темноту.
Потом задержалась вдруг на минутку:
— Прощай же еще раз. Счастливый путь!
Не зря же имя мое — Незабудка.
Смотри, уедешь — не позабудь!
Все помню: в прощальном жесте рука,
Фигурка твоя, различимая еле,
И два голубых-голубых огонька,
Горящих сквозь белую мглу метели…
И разве беда, что пожар крови
Не жег нас средь белой, пушистой снежности?
Ведь это не строки о первой любви,
А строки о первой мальчишьей нежности…
Катится время! Недели, недели…
То снегом, то градом стучат в окно.
Первая встреча… Наши метели…
Когда это было: вчера? Давно?
Тут словно бы настежь раскрыты шторы,
От впечатлений гудит голова:
Новые встречи, друзья и споры,
Вечерняя в пестрых огнях Москва.
Но разве первая нежность сгорает?
Недаром же сердце иглой кольнет,
Коль где-то в метро или в давке трамвая
Вдруг глаз голубой огонек мелькнет…
А что я как память привез оттуда?
Запас сувениров не сверхбольшой:
Пара записок, оставшихся чудом,
Да фото, любительский опыт мой.
Записки… быть может, смешно немножко,
Но мне, будто люди, они близки.
Даже вон та: уродец на ножках
И подпись: «Вот это ты у доски!»
Где ты сейчас? Велики расстоянья,
Три тысячи верст между мной и тобой.
И все же не знал я при расставанье.
Что снова встретимся мы с тобой!
Но так и случилось, сбылись чудеса,
Хоть времени было — всего ничего…
Проездом на сутки. На сутки всего!
А впрочем, и сутки не полчаса!
И вот я иду по местам знакомым:
Улица Ленина, мединститут,
Здравствуй, мой город, я снова дома!
Пускай хоть сутки, а снова тут!
Сегодня я вновь по-мальчишьи нежный!
Все то же, все так же, как той зимой.
И только вместо метели снежной —
Снег тополей да июльский зной.
Трамвай, прозвенев, завернул полукругом,
А вон у подъезда, худа, как лоза,
Твоя закадычнейшая подруга
Стоит, изумленно раскрыв глаза.
— Приехал? — Приехал. — Постой, когда?
Ну рад, конечно? — Само собой.
— Вот это встреча! А ты куда?
А впрочем, знаю… И я с тобой!
Пойми, дружище, по-человечьи;
Ну как этот миг без меня пройдет?
Такая встреча, такая встреча!
Да тут рассказов на целый год!
Постой-ка, постой-ка, а как это было?
Что-то мурлыча перед окном,
Ты мыла не стекла, а солнце мыла,
В ситцевом платье и босиком.
А я, прикрывая смущенье шуткой,
С порога басом проговорил:
— Здравствуй, садовая Незабудка!
Вот видишь, приехал, не позабыл!
Ты обернулась… на миг застыла,
Радостной синью плеснув из глаз,
Застенчиво ворот рукой прикрыла
И кинулась в дверь: — Я сейчас, сейчас!
И вот, нарядная, чуть загорелая,
Стоишь ты, смешинки тая в глазах,
В цветистой юбочке, кофте белой
И белых туфельках на каблучках… —
— Ты знаешь, — сказала, — когда-то в школе…
Ах, нет… даже, видишь, слова растерял…
Такой повзрослевшей, красивой, что ли,
Тебя я ну просто не представлял…
Ты просто опасная! Я серьезно..,
Честное слово, искры из глаз!
— Ну что ж, — рассмеялась ты, — в добрый час!
Тогда влюбляйся, пока не поздно…
Внизу, за бульваром, в трамвайном звоне
Знойного марева сизый дым.
А мы стоим на твоем балконе
И все друг на друга глядим… глядим…
Кто знает, возможно, что ты или я
Решились бы что-то поведать вдруг,
Но тут подруга вошла твоя.
Зачем только бог создает подруг?!
Как часто бывает, что двое порой
Вот-вот что-то скажут сейчас друг другу.
Но тут будто черт принесет подругу —
И все! И конец! Хоть ступай домой!
А впрочем, я, кажется, не про то.
Как странно: мы взрослые, нам по семнадцать!
Теперь мы, наверное, ни за что,
Как встарь, не решились бы поцеловаться,
Пух тополиный летит за плечи…
Темнеет. Бежит в огоньках трамвай.
Вот она, наша вторая встреча…
А будет ли третья? Поди узнай…
Не то чтоб друзья и не то чтоб влюбленные.
Так кто же, по сути-то, мы с тобой?
Глаза твои снова почти зеленые
С какою-то новою глубиной…
Глаза эти смотрят чуть-чуть пытливо
С веселой нежностью на меня.
Ты вправду ужасно сейчас красива
В багровых, тающих бликах дня…
А где-то о рельсы колеса стучатся,
Гудят беспокойные поезда…
Ну вот и настало время прощаться… —
Кто знает, увидимся ли когда?
Знакомая, милая остановка!
Давно ли все сложности были — пустяк!
А тут вот вздыхаю, смотрю неловко:
Прощаться за руку или как?
Неужто вот эти светлые волосы,
И та вон мигнувшая нам звезда,
И мягкие нотки грудного голоса
Уйдут и забудутся навсегда?
Помню, как были глаза грустны,
Хоть губы приветливо улыбались.
Эх, как бы те губы поцеловались,
Не будь их хозяева так умны!..
Споют ли когда-нибудь нам соловьи?
Не знаю. Не ставлю заранее точек.
Без нежности нет на земле любви,
Как нет и листвы без весенних почек…
Пусть все будет мериться новой мерой,
Новые встречи, любовь, друзья…
Но радости этой, наивной, первой,
Не встретим уж больше ни ты, ни я…
— Прощай! — И вот уже ты далека,
Фигурка твоя различима еле,
И только два голубых огонька
В густой тополиной ночной метели…
Они все дальше, во мраке тая…
Эх, знать бы тогда о твоей судьбе!
Я, верно бы, выпрыгнул из трамвая,
Я б кинулся снова назад, к тебе!..
Но старый вагон поскрипывал тяжко,
Мирно позванивал и бежал.
А я все стоял и махал фуражкой
И ничего, ничего не знал…
Сколько уже пробежало лет,
Что, право же, даже считать не хочется.
Больше побед или больше бед?
Пусть лучше другими итог подводится.
Юность. Какою была она?
Ей мало, признаться, беспечно пелось.
Военным громом опалена,
Она, переплавясь, шагнула в зрелость.
Не ведаю, так ли, не так я жил.
Где худо, где правильно поступая?
Но то, что билет комсомольский носил
Недаром, вот это я твердо знаю!
Так и не встретились мы с тобой!
Я знал: ты шагаешь с наукой в ногу,
С любовью, друзьями, иной судьбой.
А я, возвратившись с войны домой,
Едва начинал лишь свою дорогу.
Но нет за тобой никакой вины.
И сам ведь когда-то не все приметил:
Письмо от тебя получил до войны,
Собрался ответить и… не ответил…
Успею! Мелькали тысячи дел,
Потом сирены надрыв протяжный!
И не успел, ничего не успел.
А впрочем, теперь уже все не важно!
Рассвет надо мной полыхал огнем,
И мне улыбнулись глаза иные,
Совсем непохожие, не такие…
Но песня сейчас о детстве моем!
Не знаю, найдутся ли в мире средства,
Чтоб выразить бьющий из сердца свет,
Когда ты идешь по улицам детства,
Где не жил и не был ты столько лет!
Под солнцем витрины новые щурятся,
Мой город, ну кто бы тебя узнал?!
Новые площади, новые улицы,
Новый, горящий стеклом вокзал!
Душа — как шумливая именинница,
Ей тесно сегодня в груди моей!
Сейчас только лоск наведу в гостинице
И буду обзванивать всех друзей!
А впрочем, не надо, не так… не сразу…
Сначала — к тебе. Это первый путь.
Вот только придумать какую-то фразу,
Чтоб скованность разом как ветром сдуть.
Но вести, как видно, летят стрелой.
И вот уже в полдень, почти без стука,
Врывается радостно в номер мой
Твоя закадычнейшая подруга.
— Приехал? — Приехал. — Постой, когда? —
Вопросы сыплются вперебой.
Но не спросила: -Сейчас куда? —
Сколько же, сколько промчалось лет!
Я слушаю, слушаю напряженно:
Тот — техник, а этот уже ученый,
Кто ранен, кого уж и вовсе нет…
Голос звучит то светло, то печально.
Но отчего, отчего, отчего
В этом рассказе, таком пространном,
Нету имени твоего?!
Случайность ли? Женское ли предательство?
Иль попросту ссора меж двух подруг?
Я так напрямик и спросил. И вдруг
Какое-то странное замешательство…
Сунулась в сумочку за платком,
Спрятала снова и снова вынула…
— Эх, знаешь, беда-то какая! — и всхлипнула.
— Постой, ты про что это? Ты о ком?!
Фразы то рвутся, то бьют, как копыта:
— Сначала шутила все сгоряча…
Нелепо! От глупого аппендицита…
Сама ведь доктор… и дочь врача…
Слетая с деревьев, остатки лета
Кружатся, кружатся в безутешности.
Ну вот и окончилась повесть эта
О детстве моем и о первой нежности…
Все будет: и песня, и новые люди,
И солнце, и мартовская вода.
Но третьей встречи уже не будет,
Ни нынче, ни завтра и никогда…
Дома, как гигантские корабли,
Плывут за окошком, горя неярко,
Да ветер чуть слышно из дальней дали
Доносит оркестр из летнего парка…
Промчалось детство, ручьем прозвенев…
Но из ручьев рождаются реки.
И первая нежность — это запев
Всего хорошего в человеке.
И памятью долго еще сберегаются:
Улыбки, обрывки наивных фраз.
Ведь если песня не продолжается —
Она все равно остается в нас!
Нет, не гремели для нас соловьи.
Никто не познал и уколов ревности.
Ведь это не строки о первой любви,
А строки о первой и робкой нежности.
Лишь где-то плывут, различимые еле:
В далеком, прощальном жесте рука
Да два голубых-голубых огонька
В белесой, клубящейся мгле метели…
«…Что там услышишь из песен твоих?
Чудь начудила, да Меря намерила
Гатей, дорог, да столбов верстовых…»
Александр Блок
Непричастный к искусству,
Не допущенный в храм,
Я пою под закуску
И две тысячи грамм.
Что мне пениться пеной
У беды на краю?!
Вы налейте по первой,
А уж я вам спою!
А уж я позабавлю,
Вспомню Мерю и Чудь,
И стыда ни на каплю,
Мне не стыдно ничуть!
Спину вялую сгорбя,
Я ж не просто хулу,
А гражданские скорби
Сервирую к столу!
— Как живете, караси?
— Хорошо живем, мерси!
…Заходите, люди добрые,
(Боже правый, помоги!)
Будут песни, будут сдобные,
Будут с мясом пироги!
Сливы-ягоды соленые,
Выручайте во хмелю,
Вон у той — глаза зеленые,
Я зеленые люблю!
Я шарахну рюмку первую,
Про запас еще налью,
Песню новую, непетую
Для почина пропою:
«Справа койка у стены, слева койка,
Ходим вместе через день облучаться…
Вертухай и бывший номер такой-то,
Вот где снова довелось повстречаться!
Мы гуляем по больничному садику,
Я курю, а он стоит «на атасе»,
Заливаем врачу-волосатику,
Что здоровье — хоть с горки катайся!
Погуляем полчаса с вертухаем,
Притомимся и стоим, отдыхаем.
Точно так же мы «гуляли» с ним в Вятке,
И здоровье было тоже в порядке!
Справа койка у стены, слева койка…»
Опоздавшие гости
Прерывают куплет,
Их вбивают, как гвозди,
Ибо мест уже нет,
Мы их лиц не запомним,
Мы как будто вдвоем,
Мы по-новой наполним
И в охотку допьем!
Ах, в «мундире» картошка,
Разлюбезная Русь!
И стыжусь я… немножко,
А верней — не стыжусь,
Мне, как гордое право,
Эта стыдная роль,
Эта легкая слава
И привычная боль!
— Как жуете, караси?
— Хорошо жуем, мерси!
Колокольчики-бубенчики,
Пьяной дурости хамеж!
Где истцы, а где ответчики —
Нынче сразу не поймешь.
Все подряд истцами кажутся,
Всех карал единый Бог,
Все одной зеленкой мажутся,
Кто от пуль, а кто от блох…
Ладно, пейте, рюмки чистые,
Помолчите только впредь
Тише, черти голосистые!
Дайте ж, дьяволы, допеть:
«Справа койка у стены, слева койка,
А за окнами февральская вьюга,
Вертухай и бывший «номер такой-то» —
Нам теперь невмоготу друг без друга.
И толкуем мы о разном и ясном,
О больнице и о больничном начальстве,
Отдаем предпочтение язвам,
Помереть хотим в одночасье.
Мы на пенсии теперь, на покое,
Наши койки, как суда на приколе,
А под ними на паркете из липы
Наши тапочки, как дохлые рыбы.
Спит больница, тишина, все в порядке,
И сказал он, приподнявшись на локте:
— Жаль я, сука, не добил тебя в Вятке,
Больно ловки вы, жиды, больно ловки…
И упал он, и забулькал, заойкал,
И не стало вертухая, не стало,
И поплыла вертухаева койка
В те моря, где ни конца, ни начала!
Я простынкой вертухая накрою…
Все снежок идет, снежок над Москвою,
И сынок мой по тому, по снежочку
Провожает вертухаеву дочку…»
…Голос глохнет, как в вате,
Только струны бренчат.
Все, приличия ради,
С полминуты молчат.
А потом, под огурчик
Пропустив стопаря,
— Да уж, песня — в ажурчик,
Приглашали не зря!
— Да уж, песенка в точку,
Не забыть бы стишок,
Как он эту вот — дочку
Волокет на снежок!..
Незнакомые рожи
Мокнут в пьяной тоске…
И стыжусь я до дрожи,
Аж синяк на виске!..
— Как стучите, караси?
— Хорошо стучим, мерси!
…Все плывет и все качается,
Добрый вечер! Добрый день!
Вот какая получается,
Извините, дребедень!
«Получайник «, «получайница», —
Больно много карасей!
Вот какая получается,
Извините, карусель.
Я сижу, гитарой тренькаю.
Хохот, грохот, гогот, звон…
И сосед-стукач за стенкою
Прячет в стол магнитофон.
В глубинах глаз твоих, где я блаженство пью,
Все миллиарды звезд купаются, как в море.
Там обретает смерть безвыходное горе,
Там память навсегда я затерял свою.
И если мир сметет кровавая гроза,
И люди вновь зажгут костры в потемках синих
Мне будет маяком сиять в морских пустынях
Твой, Эльза, дивный взор, твои, мой друг, глаза.
В пору засыпания русалок
Сквозь траву проходят голоса,
И за каждой веточкой усталой —
Квелые зеленые глаза.
Тикают осенние капели,
Бродят невесомые дожди,
Белые метельные постели
Искрятся, маячат впереди.
Из коры, из лужицы, из сада —
Промельки, томление, возня,
Нимфы — ориады и дриады,
Милая беспечная родня.
Тонких паутинок переливы —
Росовых волос небытие…
Улицы светлы и сиротливы,
И кричит, тревожась, воронье.
Так много значит для меня твой взгляд,
И глаз твоих к моим прикосновенье…
Я любоваться ими вечно рад,
Пусть в сотый раз я погружен в забвенье
Я за твои зеленые глаза
Готов полмира обойти большого…
Пройти сквозь ад и, возвратясь назад
Увидеть их… Я знаю, право слово,
Что жить без них я больше не смогу!
Я пленник, я заложник глаз зеленых…
Я в памяти их нежно берегу, —
Они важней, чем прочих миллионы…
(Перевод Константина Симонова)
Серые глаза – рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.
Чёрные глаза – жара,
В море сонных звёзд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.
Синие глаза – луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.
Карие глаза – песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.
Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, чёрных.
Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю – в том нет вины –
Все четыре этих цвета.
Твои зеленые глаза,
Как свет от светофора.
Твои зеленые глаза.
В них тонет моя воля.
Твои манящие глаза.
И будто крылья птицы,
Парящей плавно в небесах,
Мне хлопают ресницы.
Твои влюбленные глаза.
Схожу с ума, как узник.
Твои влюбленные глаза.
Их раб и их союзник.
Глаза людей бывают разные,
То нежные, то слишком страстные.
То пристальные, то манящие,
То ласку и тепло дарящие.
Глаза людей бывают грустные,
Печальные, немного тусклые.
Наивные до боли детские,
Надменные, чужие, светские.
Глаза людей бывают разные,
То добрые, а то опасные.
То жаркие и дико жгучие,
То холодны, как лед колючие.
Глаза людей бывают грозные,
В них мерзнешь, словно в ночь морозную.
Они дерзки, они мятежные.
Они святые, чистые и грешные.
Глаза людей бывают разные,
Как омут мутные, как месяц ясные.
И гордые, и даже лживые,
Но все они всегда красивые.
То синие, а то зеленые,
То карие, то светло серые,
И странные, и даже верные.
Глаза людей бывают разные.
В толпе они блистают красками.
Таинственные, с поволокою,
И равнодушные, жестокие.
Глаза людей бывают яркие,
Пылающие, даже жаркие.
Усталые или любимые.
Но все они неповторимые!
Жил-был царь Берендей до колен борода. Уж три года
Был он женат и жил в согласье с женою; но все им
Бог детей не давал, и было царю то прискорбно.
Нужда случилась царю осмотреть свое государство;
Он простился с царицей и восемь месяцев ровно
Пробыл в отлучке. Девятый был месяц в исходе, когда он,
К царской столице своей подъезжая, на поле чистом
В знойный день отдохнуть рассудил; разбили палатку;
Душно стало царю под палаткой, и смерть захотелось
Выпить студеной воды. Но поле было безводно…
Как быть, что делать? А плохо приходит; вот он решился
Сам объехать все поле: авось попадется на счастье
Где-нибудь ключ. Поехал и видит колодезь. Поспешно
Спрянув с коня, заглянул он в него: он полон водою
Вплоть до самых краев; золотой на поверхности ковшик
Плавает. Царь Берендей поспешно за ковшик — не тут-то
Было: ковшик прочь от руки. За янтарную ручку
Царь с нетерпеньем то правой рукою, то левой хватает
Ковшик; но ручка, проворно виляя и вправо и влево,
Только что дразнит царя и никак не дается.
Что за причина? Вот он, выждавши время, чтоб ковшик
Стал на место, хвать его разом справа и слева —
Как бы не так! Из рук ускользнувши, как рыбка нырнул он
Прямо на дно колодца и снова потом на поверхность
Выплыл, как будто ни в чем не бывало. «Постой же! (подумал
Царь Берендей) я напьюсь без тебя», и, недолго сбираясь,
Жадно прильнул он губами к воде и струю ключевую
Начал тянуть, не заботясь о том, что в воде утонула
Вся его борода. Напившися вдоволь, поднять он
Голову хочет… ан нет, погоди! не пускают; и кто-то
Царскую бороду держит. Упершись в ограду колодца,
Силится он оторваться, трясет, вертит головою —
Держат его, да и только. «Кто там? пустите!» — кричит он.
Нет ответа; лишь страшная смотрит со дна образина:
Два огромные глаза горят, как два изумруда;
Рот разинутый чудным смехом смеется; два ряда
Крупных жемчужин светятся в нем, и язык, меж зубами
Выставясь, дразнит царя; а в бороду впутались крепко
Вместо пальцев клешни. И вот наконец сиповатый
Голос сказал из воды: «Не трудися, царь, понапрасну;
Я тебя не пущу. Если же хочешь на волю,
Дай мне то, что есть у тебя и чего ты не знаешь».
Царь подумал: «Чего ж я не знаю? Я, кажется, знаю
Все!» И он отвечал образине: «Изволь, я согласен».
«Ладно! — опять сиповатый послышался голос.- Смотри же,
Слово сдержи, чтоб себе не нажить ни попрека, ни худа».
С этим словом исчезли клешни; образина пропала.
Честную выручив бороду, царь отряхнулся, как гоголь,
Всех придворных обрызгал, и все царю поклонились.
Сев на коня, он поехал; и долго ли, мало ли ехал,
Только уж вот он близко столицы; навстречу толпами
Сыплет народ, и пушки палят, и на всех колокольнях
Звон. И царь подъезжает к своим златоверхим палатам —
Там царица стоит на крыльце и ждет; и с царицей
Рядом первый министр; на руках он своих парчевую
Держит подушку; на ней же младенец, прекрасный как светлый
Месяц, в пеленках колышется. Царь догадался и ахнул.
«Вот оно то, чего я не знал! Уморил ты, проклятый
Демон, меня!» Так он подумал и горько, горько заплакал.
Все удивились, но слова никто не промолвил. Младенца
На руки взявши, царь Берендей любовался им долго,
Сам его взнес на крыльцо, положил в колыбельку и, горе
Скрыв про себя, по-прежнему царствовать начал. О тайне
Царской никто не узнал; но все примечали, что крепко
Царь был печален — он все дожидался: вот придут за сыном;
Днем он покоя не знал, и сна не ведал он ночью.
Время, однако, текло, а никто не являлся. Царевич
Рос не по дням — по часам; и сделался чудо-красавец.
Вот наконец и царь Берендей о том, что случилось,
Вовсе забыл… но другие не так забывчивы были.
Раз царевич, охотой в лесу забавляясь, в густую
Чащу заехал один. Он смотрит: все дико; поляна;
Черные сосны кругом; на поляне дуплистая липа.
Вдруг зашумело в дупле; он глядит: вылезает оттуда
Чудный какой-то старик, с бородою зеленой, с глазами
Также зелеными. «Здравствуй, Иван-царевич, — сказал он. —
Долго тебя дожидалися мы; пора бы нас вспомнить».
«Кто ты?» — царевич спросил. «Об этом после; теперь же
Вот что ты сделай: отцу своему, царю Берендею,
Мой поклон отнеси да скажи от меня: не пора ли,
Царь Берендей, должок заплатить? Уж давно миновалось
Время. Он сам остальное поймет. До свиданья». И с этим
Словом исчез бородатый старик. Иван же царевич
В крепкой думе поехал обратно из темного леса.
Вот он к отцу своему, царю Берендею, приходит.
«Батюшка царь-государь, — говорит он, — со мною случилось
Чудо». И он рассказал о том, что видел и слышал.
Царь Берендей побледнел как мертвец. «Беда, мой сердечный
Друг, Иван-царевич! — воскликнул он, горько заплакав. —
Видно, пришло нам расстаться!..» И страшную тайну о данной
Клятве сыну открыл он. «Не плачь, не крушися, родитель, —
Так отвечал Иван-царевич, — беда невелика.
Дай мне коня; я поеду; а ты меня дожидайся;
Тайну держи про себя, чтоб о ней здесь никто не проведал,
Даже сама государыня-матушка. Если ж назад я
К вам по прошествии целого года не буду, тогда уж
Знайте, что нет на свете меня». Снарядили как должно
В путь Ивана-царевича. Дал ему царь золотые
Латы, меч и коня вороного; царица с мощами
Крест на шею надела ему; отпели молебен;
Нежно потом обнялися, поплакали… с богом! Поехал
В путь Иван-царевич. Что-то с ним будет? Уж едет
День он, другой и третий; в исходе четвертого — солнце
Только успело зайти — подъезжает он к озеру; гладко
Озеро то, как стекло; вода наравне с берегами;
Все в окрестности пусто; румяным вечерним сияньем
Воды покрытые гаснут, и в них отразился зеленый
Берег и частый тростник — и все как будто бы дремлет;
Воздух не веет; тростинка не тронется; шороха в струйках
Светлых не слышно. Иван-царевич смотрит, и что же
Видит он? Тридцать хохлатых сереньких уточек подле
Берега плавают; рядом тридцать белых сорочек
Подле воды на травке лежат. Осторожно поодаль
Слез Иван-царевич с коня; высокой травою
Скрытый, подполз и одну из белых сорочек тихонько
Взял; потом угнездился в кусте дожидаться, что будет.
Уточки плавают, плещутся в струйках, играют, ныряют.
Вот наконец, поиграв, поныряв, поплескавшись, подплыли
К берегу; двадцать девять из них, побежав с перевалкой
К белым сорочкам, оземь ударились, все обратились
В красных девиц, нарядились, порхнули и разом исчезли.
Только тридцатая уточка, на берег выйти не смея,
Взад и вперед одна-одинешенька с жалобным криком
Около берега бьется; с робостью вытянув шейку,
Смотрит туда и сюда, то вспорхнет, то снова присядет…
Жалко стало Ивану-царевичу. Вот он выходит
К ней из-за кустика; глядь, а она ему человечьим
Голосом вслух говорит: «Иван-царевич, отдай мне
Платье мое, я сама тебе пригожусь». Он с нею
Спорить не стал, положил на травку сорочку и, скромно
Прочь отошедши, стал за кустом. Вспорхнула на травку
Уточка. Что же вдруг видит Иван-царевич? Девица
В белой одежде стоит перед ним, молода и прекрасна
Так, что ни в сказке сказать, ни пером описать, и, краснея,
Руку ему подает и, потупив стыдливые очи,
Голосом звонким, как струны, ему говорит: «Благодарствуй,
Добрый Иван-царевич, за то, что меня ты послушал;
Тем ты себе самому услужил, но и мною доволен
Будешь: я дочь Кощея бессмертного, Марья-царевна;
Тридцать нас у него, дочерей молодых. Подземельным
Царством владеет Кощей. Он давно уж тебя поджидает
В гости и очень сердит; но ты не пекись, не заботься,
Сделай лишь то, что я тебе присоветую. Слушай:
Только завидишь Кощея-царя, упади на колена,
Прямо к нему поползи; затопает он — не пугайся;
Станет ругаться — не слушай; ползи да и только; что после
Будет, увидишь; теперь пора нам». И Марья-царевна
В землю ударила маленькой ножкой своей; расступилась
Тотчас земля, и они вместе в подземное царство спустились.
Видят дворец Кощея бессмертного; высечен был он
Весь из карбункула-камня и ярче небесного солнца
Все под землей освещал. Иван-царевич отважно
Входит: Кощей сидит на престоле в светлой короне;
Блещут глаза, как два изумруда; руки с клешнями.
Только завидел его вдалеке, тотчас на колени
Стал Иван-царевич. Кощей ж затопал, сверкнуло
Страшно в зеленых глазах, и так закричал он, что своды
Царства подземного дрогнули. Слово Марьи-царевны
Вспомня, пополз на карачках Иван-царевич к престолу;
Царь шумит, а царевич ползет да ползет. Напоследок
Стало царю и смешно. «Добро ты, проказник, — сказал он, —
Если тебе удалося меня рассмешить, то с тобою
Ссоры теперь заводить я не стану. Милости просим
К нам в подземельное царство; но знай, за твое ослушанье
Должен ты нам отслужить три службы; сочтемся мы завтра;
Ныне уж поздно; поди». Тут два придворных проворно
Под руки взяли Ивана-царевича очень учтиво,
С ним пошли в покой, отведенный ему, отворили
Дверь, поклонились царевичу в пояс, ушли, и остался
Там он один. Беззаботно он лег на постелю и скоро
Сном глубоким заснул. На другой день рано поутру
Царь Кощей к себе Ивана-царевича кликнул.
«Ну, Иван-царевич, — сказал он, — теперь мы посмотрим,
Что-то искусен ты делать? Изволь, например, нам построить
Нынешней ночью дворец: чтоб кровля была золотая,
Стены из мрамора, окна хрустальные, вкруг регулярный
Сад, и в саду пруды с карасями; если построишь
Этот дворец, то нашу царскую милость заслужишь;
Если же нет, то прошу не пенять… головы не удержишь!»
«Ах ты, Кощей окаянный, — Иван-царевич подумал, —
Вот что затеял, смотри пожалуй!» С тяжелой кручиной
Он возвратился к себе и сидит пригорюнясь; уж вечер;
Вот блестящая пчелка к его подлетела окошку,
Бьется об стекла — и слышит он голос: «Впусти!» Отворил он
Дверку окошка, пчелка влетела и вдруг обернулась
Марьей-царевной. «Здравствуй, Иван-царевич; о чем ты
Так призадумался?» — «Нехотя будешь задумчив, — сказал он. —
Батюшка твой до моей головы добирается». — «Что же
Сделать решился ты?» — «Что? Ничего. Пускай его снимет
Голову; двух смертей не видать, одной не минуешь».
«Нет, мой милый Иван-царевич, не должно терять нам
Бодрости. То ли беда? Беда впереди; не печалься;
Утро вечера, знаешь ты сам, мудренее: ложися
Спать; а завтра поранее встань; уж дворец твой построен
Будет; ты ж только ходи с молотком да постукивай в стену».
Так все и сделалось. Утром ни свет ни заря, из каморки
Вышел Иван-царевич… глядит, а дворец уж построен.
Чудный такой, что сказать невозможно. Кощей изумился;
Верить не хочет глазам. «Да ты хитрец не на шутку, —
Так он сказал Ивану-царевичу, — вижу, ты ловок
На руку; вот мы посмотрим, так же ли будешь догадлив.
Тридцать есть у меня дочерей, прекрасных царевен.
Завтра я всех их рядом поставлю, и должен ты будешь
Три раза мимо пройти и в третий мне раз без ошибки
Младшую дочь мою, Марью-царевну, узнать; не узнаешь —
С плеч голова. Поди». — «Уж выдумал, чучела, мудрость, —
Думал Иван-царевич, сидя под окном. — Не узнать мне
Марью-царевну… какая ж тут трудность?» — «А трудность такая. —
Молвила Марья-царевна, пчелкой влетевши, — что если
Я не вступлюся, то быть беде неминуемой. Всех нас
Тридцать сестер, и все на одно мы лицо; и такое
Сходство меж нами, что сам отец наш только по платью
Может нас различать». — «Ну что же мне делать?» — «А вот что:
Буду я та, у которой на правой щеке ты заметишь
Мошку. Смотри же, будь осторожен, вглядись хорошенько,
Сделать ошибку легко. До свиданья». И пчелка исчезла.
Вот на другой день опять Ивана-царевича кличет
Царь Кощей. Царевны уж тут, и все в одинаковом
Платье рядом стоят, потупив глаза. «Ну, искусник, —
Молвил Кощей, — изволь-ка пройтиться три раза мимо
Этих красавиц, да в третий раз потрудись указать нам
Марью-царевну». Пошел Иван-царевич; глядит он
В оба глаза: уж подлинно сходство! И вот он проходит
В первый раз — мошки нет; проходит в другой раз — все мошки
Нет; проходит в третий и видит — крадется мошка,
Чуть заметно, по свежей щеке, а щека-то под нею
Так и горит; загорелось и в нем, и с трепещущим сердцем:
«Вот она, Марья-царевна!» — сказал он Кощею, подавши
Руку красавице с мошкой. «Э, э! да тут, примечаю,
Что-то нечисто, — Кощей проворчал, на царевича с сердцем
Выпучив оба зеленые глаза. — Правда, узнал ты
Марью-царевну, но как узнал? Вот тут-то и хитрость;
Верно, с грехом пополам. Погоди же, теперь доберуся
Я до тебя. Часа через три ты опять к нам пожалуй;
Рады мы гостю, а ты нам свою премудрость на деле
Здесь покажи: зажгу я соломинку; ты же, покуда
Будет гореть та соломинка, здесь, не трогаясь с места,
Сшей мне пару сапог с оторочкой; не диво; да только
Знай наперед: не сошьешь — долой голова; до свиданья».
Зол возвратился к себе Иван-царевич, а пчелка
Марья-царевна уж там. «Отчего опять так задумчив,
Милый Иван-царевич?» — спросила она. «Поневоле
Будешь задумчив, — он ей отвечал. -Отец твой затеял
Новую шутку: шей я ему сапоги с оторочкой;
Разве какой я сапожник? Я царский сын; я не хуже
Родом его. Кощей он бессмертный! видали мы много
Этих бессмертных». — «Иван-царевич, да что же ты будешь
Делать?» — «Что мне тут делать? Шить сапогов я не стану.
Снимет он голову — черт с ним, с собакой! какая мне нужда!»
«Нет, мой милый, ведь мы теперь жених и невеста;
Я постараюсь избавить тебя; мы вместе спасемся
Или вместе погибнем. Нам должно бежать; уж другого
Способа нет». Так сказав, на окошко Марья-царевна
Плюнула; слюнки в минуту примерзли к стеклу; из каморки
Вышла она потом с Иваном-царевичем вместе,
Двери ключом заперла и ключ далеко зашвырнула.
За руки взявшись потом, они поднялися и мигом
Там очутились, откуда сошли в подземельное царство.
То же озеро, низкий берег, муравчатый, свежий
Луг, и, видят, по лугу свежему бодро гуляет
Конь Ивана-царевича. Только почуял могучий
Конь седока своего, как заржал, заплясал и помчался
Прямо к нему и, примчавшись, как вкопанный в землю
Стал перед ним. Иван-царевич, не думая долго,
Сел на коня, царевна за ним, и пустились стрелою.
Царь Кощей в назначенный час посылает придворных
Слуг доложить Ивану-царевичу: что-де так долго
Мешкать изволите? Царь дожидается. Слуги приходят;
Заперты двери. Стук! стук! и вот из-за двери им слюнки,
Словно как сам Иван-царевич, ответствуют: буду.
Этот ответ придворные слуги относят к Кощею;
Ждать-подождать — царевич нейдет; посылает в другой раз
Тех же послов рассерженный Кощей, и та же всё песня:
Буду; а нет никого. Взбесился Кощей. «Насмехаться,
Что ли, он вздумал? Бегите же; дверь разломать и в минуту
3а ворот к нам притащить неучтивца!» Бросились слуги…
Двери разломаны… вот тебе раз; никого там, а слюнки
Так и хохочут. Кощей едва от злости не лопнул.
«Ах! он вор окаянный! люди! люди! Скорее
Все в погоню за ним!.. я всех перевешаю, если
Он убежит!..» Помчалась погоня… «Мне слышится топот», —
Шепчет Ивану-царевичу Марья-царевна, прижавшись
Жаркою грудью к нему. Он слезает с коня и, припавши
Ухом к земле, говорит ей: «Скачут, и близко». — «Так медлить
Нечего», — Марья-царевна сказала, и в ту же минуту
Сделалась речкой сама, Иван-царевич железным
Мостиком, черным вороном конь, а большая дорога
На три дороги разбилась за мостиком. Быстро погоня
Скачет по свежему следу; но, к речке примчавшись, стали
В пень Кощеевы слуги: след до мостика виден;
Дале ж и след пропадает, и делится на три дорога.
Нечего делать — назад! Воротились разумники. Страшно
Царь Кощей разозлился, о их неудаче услышав.
«Черти! ведь мостик и речка были они! Догадаться
Можно бы вам, дуралеям! Назад! чтоб был непременно
Здесь он!..» Опять помчалась погоня… «Мне слышится топот», —
Шепчет опять Ивану-царевичу Марья-царевна.
Слез он с седла и, припавши ухом к земле, говорит ей:
«Скачут, и близко». И в ту же минуту Марья-царевна
Вместе с Иваном-царевичем, с ними и конь их, дремучим
Сделались лесом; в лесу том дорожек, тропинок числа нет;
По лесу ж, кажется, конь с двумя седоками несется.
Вот по свежему следу гонцы примчалися к лесу;
Видят в лесу скакунов и пустились вдогонку за ними.
Лес же раскинулся вплоть до входа в Кощеево царство.
Мчатся гонцы, а конь перед ними скачет да скачет;
Кажется, близко; ну только б схватить; ан нет, не дается.
Глядь! очутились они у входа в Кощеево царство.
В самом том месте, откуда пустились в погоню; и скрылось
Всё: ни коня, ни дремучего лесу. С пустыми руками
Снова явились к Кощею они. Как цепная собака,
Начал метаться Кощей. «Вот я ж его, плута! Коня мне!
Сам поеду, увидим мы, как от меня отвертится!»
Снова Ивану-царевичу Марья-царевна тихонько
Шепчет: «Мне слышится топот»; и снова он ей отвечает:
«Скачут, и близко». — «Беда нам! Ведь это Кощей, мой родитель
Сам; но у первой церкви граница его государства;
Далее ж церкви скакать он никак не посмеет. Подай мне
Крест твой с мощами». Послушавшись Марьи-царевны, снимает
С шеи свой крест золотой Иван-царевич и в руки
Ей подает, и в минуту она обратилася в церковь,
Он в монаха, а конь в колокольню — и в ту же минуту
С свитою к церкви Кощей прискакал. «Не видал ли проезжих,
Старец честной?» — он спросил у монаха. «Сейчас проезжали
Здесь Иван-царевич с Марьей-царевной; входили
В церковь они — святым помолились да мне приказали
Свечку поставить за здравье твое и тебе поклониться,
Если ко мне ты заедешь». — «Чтоб шею сломить им, проклятым!» —
Крикнул Кощей и, коня повернув, как безумный помчался
С свитой назад, а примчавшись домой, пересек беспощадно
Всех до единого слуг. Иван же царевич с своею
Марьей-царевной поехали дале, уже не бояся
Боле погони. Вот они едут шажком; уж склонялось
Солнце к закату, и вдруг в вечерних лучах перед ними
Город прекрасный. Ивану-царевичу смерть захотелось
В этот город заехать. «Иван-царевич, — сказала
Марья-царевна, — не езди; недаром вещее сердце
Ноет во мне: беда приключится». — «Чего ты боишься,
Марья-царевна? Заедем туда на минуту; посмотрим
Город, потом и назад». — «Заехать нетрудно, да трудно
Выехать будет. Но быть так! ступай, а я здесь останусь
Белым камнем лежать у дороги; смотри ж, мой милый,
Будь осторожен: царь и царица, и дочь их царевна
Выдут навстречу тебе, и с ними прекрасный младенец
Будет; младенца того не целуй: поцелуешь — забудешь
Тотчас меня, тогда и я не останусь на свете,
С горя умру, и умру от тебя. Вот здесь, у дороги,
Буду тебя дожидаться я три дни; когда же на третий
День не придешь… но прости, поезжай». И в город поехал,
С нею простяся, Иван-царевич один. У дороги
Белым камнем осталася Марья-царевна. Проходит
День, проходит другой, напоследок проходит и третий —
Нет Ивана-царевича. Бедная Марья-царевна!
Он не исполнил ее наставленья: в городе вышли
Встретить его и царь, и царица, и дочь их царевна;
Выбежал с ними прекрасный младенец, мальчик-кудряшка,
Живчик, глазенки как ясные звезды; и бросился прямо
В руки Ивану-царевичу; он же его красотою
Так был пленен, что, ум потерявши, в горячие щеки
Начал его целовать; и в эту минуту затмилась
Память его, и он позабыл о Марье-царевне.
Горе взяло ее. «Ты покинул меня, так и жить мне
Незачем боле». И в то же мгновенье из белого камня
Марья-царевна в лазоревый цвет полевой превратилась.
«Здесь, у дороги, останусь, авось мимоходом затопчет
Кто-нибудь в землю меня», — сказала она, и росинки
Слез на листках голубых заблистали. Дорогой в то время
Шел старик; он цветок голубой у дороги увидел;
Нежной его красотою пленясь, осторожно он вырыл
С корнем его, и в избушку свою перенес, и в корытце
Там посадил, и полил водой, и за милым цветочком
Начал ухаживать. Что же случилось? С той самой минуты
Всё не по-старому стало в избушке; чудесное что-то
Начало деяться в ней: проснется старик -а в избушке
Все уж как надо прибрано; нет нигде ни пылинки.
В полдень придет он домой — а обед уж состряпан, и чистой
Скатертью стол уж накрыт: садися и ешь на здоровье.
Он дивился, не знал, что подумать; ему напоследок
Стало и страшно, и он у одной ворожейки-старушки
Начал совета просить, что делать. «А вот что ты сделай, —
Так отвечала ему ворожейка, — встань ты до первой
Ранней зари, пока петухи не пропели, и в оба
Глаза гляди: что начнет в избушке твоей шевелиться,
То ты вот этим платком и накрой. Что будет, увидишь».
Целую ночь напролет старик пролежал на постеле,
Глаз не смыкая. Заря занялася, и стало в избушке
Видно, и видит он вдруг, что цветок голубой встрепенулся,
С тонкого стебля спорхнул и начал летать по избушке;
Все между тем по местам становилось, повсюду сметалась
Пыль, и огонь разгорался в печурке. Проворно с постели
Прянул старик и накрыл цветочек платком, и явилась
Вдруг пред глазами его красавица Марья-царевна.
«Что ты сделал? — сказала она. — Зачем возвратил ты
Жизнь мне мою? Жених мой, Иван-царевич прекрасный,
Бросил меня, и я им забыта». — «Иван твой царевич
Женится нынче. Уж свадебный пир приготовлен, и гости
Съехались все». Заплакала горько Марья-царевна;
Слезы потом отерла; потом, в сарафан нарядившись,
В город крестьянкой пошла. Приходит на царскую кухню;
Бегают там повара в колпаках и фартуках белых;
Шум, возня, стукотня. Вот Марья-царевна, приближась
К старшему повару, с видом умильным и сладким, как флейта,
Голосом молвила: «Повар, голубчик, послушай, позволь мне
Свадебный спечь пирог для Ивана-царевича». Повар,
Занятый делом, с досады хотел огрызнуться; но слово
Замерло вдруг у него на губах, когда он увидел
Марью-царевну; и ей отвечал он с приветливым взглядом:
«В добрый час, девица-красавица; все, что угодно,
Делай; Ивану-царевичу сам поднесу я пирог твой».
Вот пирог испечен; а званые гости, как должно,
Все уж сидят за столом и пируют. Услужливый повар
Важно огромный пирог на узорном серебряном блюде
Ставит на стол перед самым Иваном-царевичем; гости
Все удивились, увидя пирог. Но лишь только верхушку
Срезал с него Иван-царевич — новое чудо!
Сизый голубь с белой голубкой порхнули оттуда.
Голубь по столу ходит; голубка за ним и воркует:
«Голубь, мой голубь, постой, не беги; обо мне ты забудешь
Так, как Иван-царевич забыл о Марье-царевне!»
Ахнул Иван-царевич, то слово голубки услышав;
Он вскочил как безумный и кинулся в дверь, а за дверью
Марья-царевна стоит уж и ждет. У крыльца же
Конь вороной с нетерпенья, оседланный, взнузданный пляшет.
Нечего медлить: поехал Иван-царевич с своею
Марьей-царевной: едут да едут, и вот приезжают
В царство царя Берендея они. И царь и царица
Приняли их с весельем таким, что такого веселья
Видом не видано, слыхом не слыхано. Долго не стали
Думать, честным пирком да за свадебку; съехались гости,
Свадьбу сыграли; я там был, там мед я и пиво
Пил; по усам текло, да в рот не попало. И все тут.
в том, что только любовь и верность могут победить настоящее зло.
Таким образом, «Сказка о царе Берендее» написана поэтом эпохи романтизма на основе фольклора. Жуковский создал авторское произведение, где придал типичным персонажам индивидуальные черты. Несмотря на то, что автор не использует повторные конструкции, он обрамляет поступки героев психологической составляющей, делает место действия конкретным. Конечно, все эти изменения отдаляют сказку от народной, но тем не менее делают ее красивой и увлекательной.
Девушка с зелёными глазами,
А глаза тоскуют о любви,
Но её не будет между нами-
Каждому из нас пути свои.
Чувства переменчивы и зыбки,
Всё пройдёт, но мне пока близка
Девушка с застенчивой улыбкой
И её зелёная тоска
Девушка с зелеными глазами
Может ненавидеть и любить,
Может вдруг избавить от печали,
Может улыбаться и грустить...
Долго наблюдать закаты и рассветы,
Или… босиком в грозу по лужам…
Может сочинять мельком сонеты
И укутаться в своих же чувствах…
Может и понять и успокоить…
Ночью, упиваясь небесами,
Замки там воздушные строить…
Девушка с зелеными глазами…
Был такой прекрасный день,
Я в кафе нашёл ту тень,
Где сумел укрыться.
И прохладно было там
Июльским днём тогда.
У меня был долгий путь,
Здесь хотел я отдохнуть.
Новые всё лица.
Но тут ты вошла сюда,
Я мгновенно тот час влюбился,
И конечно же, навсегда.
Ангел ты словно,
Выразить словом
Всю любовь нельзя.
Знаешь, поймали,
Заколдовали
Зелёные глаза.
Я поднялся с места,
Пригласил за стол.
И сказал, что вместе,
Будет интересней,
Всё-таки вдвоём.
Улыбнулась тогда мне...
Рассвет больших зелёных глаз
Объединил и так обрадовал всех нас
Переливаясь в солнечных лучах
Искрясь на сценах , в праздниках
Рассвет мерцающих зелёных глаз
Среди людей, в восторге и слезах
С экранов телевизоров,не раз
Был для людей удачей и спасением
Рассвет смеющихся зелёных глаз
Не раз был назван тяжким бременем
Но все больше и больше тех самых глаз
И вот,глаза уже формируют общество и мнение
Для нас...
Глядишь
в озёра набегающей волны,
Плывёшь
в их изумрудных переливах...
- Какой
мечтательностью,ласкою полны?
Спокойный штиль...
..А могут быть - с т р о п т и в ы!
Не сдержат бурь, когда - возмущены:
И выплыть невредимым - не старайся..
А улеглось всё: скромно-смущены.
И вновь - пленяют...
- Виноват? - Так - к а й с я!
Ни в чём им нет - эмбарго и табу:
В фантазиях - Шехерезады сказки...
..Любимого - лелеют, берегут:
Влюблённые, Друзья - Зеленоглазки!!
Ты посмотри...
В глаза мои зелёные.
Увидишь...
Нежность в них.
Увидишь в них...
Меня...в тебя...
Влюблённую.
Ты в них...
Увидишь то,
Что не видал...
В глазах других.
Мои зелёные...
Зелёные глаза.
Утонешь...в них.
Они любовью...
Смотрят на тебя.
В них свет...
Души моей,
В них страсть...
Любви огня.
В них...Я...
Такая вот, как есть.
Я вся твоя...
И я... люблю тебя!!!
Лариса М.
Девочка с зелёными глазами,
Не беги так быстро, упадёшь!
Девочка с зелёными глазами,
Знала бы чего от жизни ждешь.
Пробегая лужи и признанья,
Ты свой мир сама же создаешь.
Девочка с зелёными глазами,
Почему себя не бережёшь?
Девочка с зелёными глазами,
Возвращайся поскорей ко мне.
Без тебя весь смысл пропадает,
В мной когда-то созданной стране.
Глаза закрой… и нету больше их,
Тех, видели что мир до нашей встречи,
Смотрели что в разрезы глаз других,
Искали в них возвышенные речи,
И реки чистых чувственных истоков,
Прозрачные потоки с пиков гор,
Над коими парит свободы сокол,
Под крыльями его долин простор…
Ковёр надежды, изумрудный, там,
Ты по нему ходила босиком бы,
И стебли щекотали по рукам,
И ветер развевал твои бы косы…
А утром росы капали с бутонов
Нектарным зельем истовой любви,
И вечер был в парчу бы...
Глаза смотрели в сторону, взгляд холоден и пуст.
Слова печали полные, с твоих слетали уст.
Сквозь штору пробивается свет месяца и звезд,
А ты умело спрятала следы недавних слёз.
Умело, неумело ли, но в отблеске луны
Стояла ты, не смелая, в объятьях тишины.
Стройна, умна, красива и с гордою душой,
С такой, как ты, любой бы шутя, по жизни шел.
Любой, а он не хочет, он стороной, да врозь.
Судьба в глаза хохочет: « Бывает, не срослось.
Бывает, жизнь причудами полна во все века...
Кружится лето в платье зелёном,
дней малахитовых бусы блестят.
Радует вновь непорочность пионов,
тайной окутан их нежный наряд.
Ландыш ещё незатейлив и дерзок
цветеньем своим в оголтелом саду.
Неба лоскут, как безмерный отрезок
с солнцем июньским сегодня в ладу.
Нет облаков, птиц доносится пение,
вторит им в лад молодая листва;
Всё восхитительно на удивление,
кружИтся от счастья моя голова.
Пьянит до безумства зелёное лето,
вступая в права по-хозяйски. И что ж?
Глаза мои тоже...
Глаза египетского бога
Пoлны священного огня.
Там страстной нежности так много...
Испепелили вы меня.
Миров неведомых загадки
Они таят, зовут с собой.
И я бросаюсь без оглядки
В их черный омут с головой.
Не объяснить мне близость эту,
Знакомы милые черты...
Небес божественная милость,
Как свежий ветер моря - ты!
Тебя почти совсем не знаю,
Но помню губ твоих тепло,
И свету черных глаз внимая,
Все поняла давным-давно
Наверно где-то в прошлой жизни
Пересекались мы любя...
• Я сама обладательница зеленых глаз. Их считают редкими и колдовскими. Приятно видеть то, сколько стихотворений поэты посвятили этому цвету. И русские, и иностранные. Все такие разные, но очень захватывающие.
СКАЗОЧНИК
Извечный чай ему заменит ужин.
Ночная темень мир укроет весь.
Но Сказочнику этот мир не нужен:
Свой у него куда прекрасней есть.
Раскинулся бескрайний мир фантазий
В его необычайной голове —
О том, что там увидел, он в экстазе
Напишет за ночь сказку. Или две.
Там будет принц, девица-златовласка,
Черт, пара огнедышащих коней…
Там будет смерть. Она — уже не сказка,
Пока бьётся моё любящее сердце, ты всегда будешь солнцем, греющим душу мою… Дышу тобой, не видя глаз, люблю, а рядом нет тебя… Так знай, Июличка моя, так хочется взять за руку тебя и увести в долину счастья, всю вечность, бережно храня, твои зеленые глаза…
Твои зеленые глаза
Зеленые глаза твои, загадка в темноте…
Они такие нежные и злые…
Родные до взрыва души…
С грустинкой…
В них много печали увидел я…
И грусть - хоть и улыбка на твоем милом лице…
Так и хочется согревать и лелеять…
Быть частичкой твоей навсегда…
Столько нежности не бывает…
Но ты рекорды побила все
До сих пор трясет от любви
Я устал от одиночества,
От обыденности дней,
От судьбы, «Ея Высочества»,
От тугих её ремней.
Я устал от правды сложной,
От вранья и пустоты,
От божественности ложной,
От уродства и красоты.
Я устал от упрёков неверия,
От холодных, зелёных глаз,
От пророчеств и суеверия,
От постели, не греющей нас.
Я устал от жизни обыденной,
От мечты своей, не увиденной.
Зелёные глаза...
У меня была возможность проживать свою жизнь снова и снова…
И в каждой жизни передо мной появлялись зелёные глаза, я влюблялся и умирал от любви… и всё начиналось заново.
Так происходило тысячи раз, пока однажды я не решился всё изменить, весь ход событий. Я ушёл в мужской монастырь. Всё шло, как было задумано, но во время одной из служб я оступился, упал с колокольни и потерял сознание.
Как очнулся… на меня внимательно смотрели зелёные глаза…
Зеленоглазая загадка
Искрометная, нежная сказка…
Ты манишь меня очаровательной своей красотой.
Утонул я в тебе навечно…
И плыву к зеленым огонькам…
Глаза твои родные. родные…
Дают надежду мне всегда…
И душа твоя — самоцвет
Зазывает в счастливый путь…
Я хочу прожить с тобой вечность
Мое сердце тоскует очень, без зеленых родных глаз…
Я люблю тебя милая, дорогая Юличка…
За глаза, зеленые нежные…
И спасибо мурлычу звездам…
За тебя, что такая есть, радость моя ненаглядная!!!
Посвящено Юлиане Хагасовой из Кисловодска))))
А я до сих пор помню ее зеленые глаза. Слишком зеленые.
Настолько зеленые, что когда она смывала косметику я ждал, что вода окрасится в зеленый цвет.
Руфа
Руфа родилась от женщины и кота.
В ранней юности её мать заблудилась в лесу. Долго она блукала, пока, наконец, не увидела избушку. Девица отворила дверь, прошла ещё шагов пять и упала на пол.
Через сутки она очнулась голой на кровати, на подушке лежала записка: «Спасибо, всё было прекрасно. Еда на столе. Когда поешь, выходи и слушай, я укажу дорогу. Кот»
Она оделась, подошла к столу, сдвинула тарелку, которой была накрыта другая тарелка и увидела кусок хлеба и дохлую мышь…
Потом она долг…
Горечь зеленых глаз,
В жгучих осколках сна…
Это случайность? Пас…
Я «не твоя» сполна…
Закономерный штрих —
Жарких ладоней плед…
Кутаешь в них других,
Мне остается след…
Бурый ожог… захват…
Нечем (зачем?) дышать…
Сжалось кольцо расплат,
Что за любовь вершат
Демоны черных солнц,
Крыльями ночь затмив…
С Василием мы не знакомы лично. Но слухом полнеться земля. Мужчина говорят отличный! Но сомневаюсь в этом я.
Мужчины разные бывают. Мужчина может быть таким… какого женщина захочет, и даже саться .и глухим
Но лишь одно скажу я смело. Не врут зелёные глаза. Мужчина женщину обидел… он полный Вася для меня!
Эх… Вася!Вася!
8марта
Прощай, любовь.
Тоска, разлука и печаль.
Ты будешь жить в моих воспоминаниях.
Мне яд не страшен, ведь я любил так страстно.
Твои зелёные глаза напоминают изумруд.
Твой запах слаще шоколада.
Прости за всё, но ты ушла 8 марта.