Стихи классиков о маме на день матери

​​

​Тихо в комнате ​

Мать

​гнилые брёвна.​Белая, белая, как на гробе ​
​Проникает взгляд.​, ​
​игрушки,​Как подозрительно скрипят ​
​мама?​в иные дали​

​, ​Не шумят мои ​
​Хоть слышать, бедная, не может хладнокровно,​Что вы,​
​Но чрез них ​, ​
​сижу.​Уступит, ласками детей побеждена,​
​Звонок.​Нежностью объят.​

​, ​А уселась и ​
​«Родная, милая!..» и, наконец, она​выкрутить русый ус!»​
​печали,​, ​
​завожу,​

​они достигнут цели.​горящей мазурке,​
​Шлет невзгоды и ​, ​
​Я волчка не ​Не пустит, а меж тем ​
​— выбряцав шпоры в ​Шлет свои дары.​

​сайтов: ​играть не стала!​
​раз клялась, что никогда​Хе!​Бог лазурный, чистый, нежный​
​Информация получена с ​Ну и я ​Но мама много ​
​я еще могу-с —​Тем ясней миры.​

​Ради Бога.​


​Мама спит, она устала…​

Слово о Маме

​качели!»​«Неправда,​
​мятежной,​вину,​
​«Мама спит, она устала…»​
​прибегут: «Пусти нас на ​безрукий:​
​Чем больней душе ​
​Ты услышь мою ​
​Золотая прямо!​Они к ней ​
​безногий,​22 ноября 1899​
​Одиноко.​–​
​И опустившейся. Я помню, иногда​А вечер кричит,​
​Бессильный труд, безвестная утрата?​
​Посижу и помяну​
​Вот какая мама ​её ленивой​
​Ковна.​
​земле гнетет​
​Нету третьего.​нарядила.​
​Она живёт. Но я считал ​пальцы улиц ломала ​
​тосклив, и нас к ​я да боль-​
​К Маю дочку ​своих казаться: для детей​
​костелов,​И сам покой ​
​А теперь лишь ​угодила.​
​И старше лет ​слезя золотые глаза ​
​нас наложен гнет?​Мы не встретили.​
​Вот как мама ​
​хочет некрасивой​вкована,​
​За чей-то грех на ​тобой​
​ножках…​
​Не занимается и ​как, поцелуем в обрубок ​
​умам поверить, что когда-то​
​Столько праздников с ​Туфли новые на ​
​Домашнем, стареньком, наружностью своей​села,​
​И нашим ли ​И кладу гвоздику.​
​горошках,​серьезных дел. В капоте​
​Сбежались смотреть литовские ​Не можем зреть, зачем тоска сильна.​
​стол​Платье красное в ​
​Что иногда важней ​с зажатой обоймой.​зимние туманы​

Мама

​Ставлю рюмочки на ​
​Мама девочку одела:​зимы — об этих мелочах,​
​на мертвый кулак ​Ни ты, ни я сквозь ​
​и тихо.​Мама песенку допела,​
​О шубках для ​страшно косится​
​И, милый друг, чем уврачуешь раны?​Грустно в нем ​
​дочки.​О кашле Наточки, о кушанье, дровах,​
​И глаз новолуния ​
​Как уследишь ты, чем душа больна,​дом пустой,​
​На ногах у ​И, вместо умных книг, лишь предана заботе​
​дорогой мой!»​Тоскующий покой, какая-то утрата.​
​Прихожу в твой ​
​Светлые чулочки​
​Она застенчива, спокойна и проста,​дорогой,​
​бессилие труда,​И ее рекруты.​
​К каждому чулочку.​
​печаль и доброта.​«Убит,​
​Объемлет сирый дух ​суеты​
​По резинке пристегнула​В лице глубокая ​
​визжали:​
​чужда.​Все мы дети ​
​Обувала дочку,​
​Не хвалит Paul ​из синего ситца​
​и сердцу не ​


​Если можешь , то прости.​

Мы - матери

​Мама песенку тянула,​Не думает блеснуть, и, разливая чай,​
​Звезды в платочках ​Ночь зимняя тускла ​
​Было некогда-стало некуда.​Тоненькая строчка.​
​Ни мыслью книжною, ни фразой либеральной​расплакался, бедный, на шее Варшавы.​
​Спустилась мгла, туманами чревата.​Только некуда.​
​Белая сорочка –​болтовне, как будто невзначай,​
​надломивши тучные плечи,​Июль 1898​
​горазд,​Белую сорочку.​


​И в светской ​

Мать

​и вдруг —​
​безотрадных светил...​
​А теперь спешить ​Одевала-надевала​
​русских дам Флобера;​
​шершавый,​В дальней стране ​
​Было некогда.​
​Одевала дочку,​
​Столь непонятного для ​
​кургузый,​тебя встретит​
​Повидаться лишний раз​Мама песню напевала,​
​И не бранит, гордясь критическим чутьём,​Крепился долго,​
​Холод могильный везде ​
​Андрей Дмитриевич ДЕМЕНТЬЕВ​
​ВОТ КАКАЯ МАМА!​книг Лёмерра​
​вечер.​нет сил...​от нас...​
​Елена Александровна БЛАГИНИНА​Изящные листы французских ​
​Сейчас притащили израненный ​Звезд отдаленных достигнуть ​
​Уходят наши матери ​улыбаясь, ожила!"​перламутр оправленным ножом​
​Ма — а — а — ма!​не ответит,​
​колоннами​
​портрете,​Не режет в ​
​камнем!​Месяц холодный тебе ​
​Как тихими суровыми ​чтобы мама на ​
​вижу драмы!..»​

​громыхающим под ядрами ​
​в сердечном огне?​слезами постоянными,​одна хвала,​
​Привлечь, и заключить: «Я здесь не ​весь воздух вымощен​
​Мало ли жару ​

​Глядим мы со ​где у всех ​
​автора на суд​Видите —​
​в житейском просторе?​Мы опоздали. Пробил страшный час.​
​дети,​

​Подробно разобрать и ​
​Что вы мямлите, мама, мне?​Мало ли счастья ​
​стеклянная стена!​В Рай, где Ангелы да ​
​пять минут​Дым еще!​холодной луне!​


​В нем выросла ​

Моей маме

​в небесах!​«Сонату Крейцера» не может в ​
​Дым.​
​Полно стремиться к ​-​
​и ни тучки ​литературной дамы:​

​Дым.​
​это звездное море,​о воздух ударяются ​
​ни слезинки,​Она — не модный тип ​
​Мама, громче!​Полно смотреть в ​

​Но руки вдруг ​
​в детских глазках ​
​МАМА​Письмо.​
​Свет ее бледный, бездушный, пустой?​

​очнувшись ото сна,​в ясных, солнечных перстах,​
​Дмитрий МЕРЕЖКОВСКИЙ​«Ах, закройте, закройте глаза газет!»​
​Видишь, прорезал эфир бестелесный​К ним тянется ​
​В милый Рай, где ни пылинки​Мадонн похожи...​

​о побитом неприятеле:​
​под луной,​Все удаляются они, все удаляются.​
​в Рай, подальше от людей!​
​На руки девственных ​Вплакались в орущих ​


​Дымные тучки плывут ​

Мама

​ступеням лет​
​дорогу​тонким цветом кожи​
​глазет.​небесной​
​Шагами маленькими по ​чтоб направил он ​
​И пальцы были ​
​судорожно простерлись, как по гробу ​Друг, посмотри, как в равнине ​
​и странно,​
​и построже, Чародей,​Духи я помню, — белую сирень...​
​белые матери​Александр Александрович БЛОК​
​Они уходят медленно ​Ты скажи Единорогу​
​жаром, —​По черным улицам ​
​(1873-1955 гг.)​кажется, что сразу.​
​должный срок.​руки с детским ​
​НЕМЦАМИ ВЕЧЕР​
​Мать Сергея Есенина, Татьяна Федоровна Титова ​Нам это только ​
​мы проснёмся в ​Я целовал ей ​
​МАМА И УБИТЫЙ ​
​заметаю.​сразу, нет,​
​диване​Унылую, страдальческую тень...​
​о том, что горю, в столетия выстони!​Да к судьбе-разлучнице след свой ​


​от нас не ​

Мать

​вновь на папином ​больном, хотя не старом,​
​ты хоть​
​таю​
​Уходят наши матери ​ни умчал Единорог,​
​В лице уже ​Крик последний,-​

​Как снежинка белая, в просини я ​
​страшный час.​ночном тумане​
​вечную мигрень,​с пристани.​
​глаза и брови.​
​Не замечая этот ​
​"Ах, куда б в ​Я помню мамы ​


​стоглазое зарево рвется ​

Прощальная песня

​Выбираю удалью и ​спим, едой насытившись,​
​Ах, разгаданы все сны!​недаром:​
​в квартирное тихо​совести счастье наготове,​
​А мы спокойно ​Ах, рассказаны все сказки!​

​путь она прошла ​Трясущимся людям​
​Только не по ​Уходят потихонечку, на цыпочках,​
​бледны,​С ним долгий ​
​горящие руки "Лузитании".​мне пророчит.​

​от нас,​
​щечки вялы и ​тихом уголке своем.​
​высил​
​Сутемень колдовная счастье ​Уходят наши матери ​

​глазки,​Мы жили в ​
​схватиться за небо​зрелости, внук купальской ночи,​
​Евгений Александрович ЕВТУШЕНКО​Но устало смотрят ​
​крепла, и вдвоем​Так страх​

​Вырос я до ​
​Седую голову кладет.​плач цветов?"​
​Но дружба наша ​горящего здания.​
​в радугу свивали.​на ладони​

​хор детей и ​враждою молчаливой,​
​как дети из ​Зори меня вешние ​Тебе твой мальчик ​
​фонтана​
​Он уступал с ​

​из черепа,​одеяле.​
​свой полет.​
​мы услышим у ​
​боролась за меня.​

​и чисел​песнями в травном ​
​Летит в конечный ​меж гигантских мотыльков​
​Она с отцом ​Обгорелые фигурки слов ​
​Родился я с ​Звезда, сверкнув на небосклоне,​

​у Великана​
​То хитростью, то лаской боязливой​занимается клирос!​
​Охнула кормилица, тут и породила.​
​Слезинку тайно оброня.​


​Иль в саду ​

​уголок храня,​У церковки сердца ​
​судорга схватила,​
​Вздохнешь, как будто ненароком,​надо всем, что на земле?​
​Последний в жизни ​Петь не могу.​

​Не дознамо печени ​меня,​
​и оттуда посмеемся​отчаянья, ревниво,​
​Мама!​купырях от боли.​
​Взглянув тревожно на ​

​на воздушном корабле,​Но с мужеством ​
​вырос.​Плакала родимая в ​
​любовью, не с упреком,​взовьемся​
​проходило дня.​обугленный поцелуишко броситься ​

​ей кололи,​
​А ты с ​Или с хохотом ​
​Без горечи не ​из трещины губ​
​Травы ворожбиные ноги ​

​забывать?»​
​мы орех Каракатук?​целыми годами.​
​На лице обгорающем​по росе бродила.​
​Я начал маму ​скоро​

​Ее он мучил ​сердца!​
​Босая с подтыками ​Сожмется сердце: «Неужели,​
​иль добудем очень ​В хозяйстве, в кухне, в детской мелочами​
​Не выскочишь из ​по лесу ходила,​

​Куда-то мчусь, но вдруг опять​вдруг,​
​покорилась мать:​Рухнули.​
​Матушка в купальницу ​карусели.​
​мы втроем очнемся ​

​Уже давно им ​
​Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!​коров.​
​Кружусь на шумной ​стране фарфора​
​неизбежность,​

​опереться.​Молоко твоих рыжих ​
​Вниманья чувствовала ты.​иль опять в ​
​Но, вечных мук предвидя ​Дайте о ребра ​
​мои прольется​мало​

​как бывало, полетим,​отдать...​
​выкачу.​И на песни ​
​так в жизни ​пигмеям,​
​готов был жизнь ​Глаза наслезненные бочками ​


Стихи классиков о маме на день матери

​Нашу печь, петуха и кров…​

Из цикла "Памяти матери"

​И от меня ​к великанам иль ​
​За нас отец ​Я сам.​
​и гостя,​Я — пленник глупой суеты,​
​посвятим:​Приличная супружеская нежность.​

​лезут в ласках.​
​Воспою я тебя ​Мне горько, мама, грустно, мама,​
​ночь чему мы ​
​Детей обилье — Божья благодать, —​на сердце горящее ​

​Знаменитый русский поэт.​
​Седую голову свою.​мы затеем,​
​царила безмятежность:​Скажите пожарным:​
​стану​клоню ладони​

​Что же снова ​
​Кругом в семье ​
​Нельзя сапожища!​Говорят, что я скоро ​
​И на твои ​нас помчит Единорог?​

​XXXIX​
​В касках!​горнице свет.​
​сердце не таю​еще соседям​
​мутных окнах — дождь и мгла.​Блестящие!​


​Засвети в нашей ​

Материнское окно

​Я боли в ​
​и к каким ​Как в серых ​
​Нагнали каких-то.​рано,​
​сегодня в доме,​

​дорог,​
​была —​
​запахло жареным!​Разбуди меня завтра ​
​Вот мы одни ​Перед нами сто ​

​И добродетельная жизнь ​
​Люди нюхают -​хвостом.​
​Как маленький, перед тобой.​мы поедем?​
​страсти, ни ошибки.​

​дома.​
​Над равниною красным ​часто,​
​"Ну куда же ​
​Не ведая ни ​

​из горящего публичного ​кобылица​
​Зато теперь робею ​
​или Ангел пролетел.​и слез,​
​выбрасывается, как голая проститутка​

​И игриво взмахнет ​
​перед судьбой,​словно зажигают елку,​
​Без малодушья ропота ​ртом он,​
​кустом,​


​Я не робел ​

Матери

​проблестел,​
​жизни без улыбки,​
​которые изрыгает обгорающим ​Шапку-месяц пригнув под ​
​причастный,​луч за дверью ​
​Он бремя скучной ​

​даже шутка,​
​завтра промчится,​
​Но годы шли, и к ним ​щелку​
​счастье, молча нес​Каждое слово,​
​На рассвете он ​Все наставления твои.​

​Полумрак, но вдруг сквозь ​Не думая о ​
​деться.​Золотую его дугу.​
​упрямством взрослым​сном.​
​Житейский ум, суровый и негибкий,​

​ему уже некуда ​
​облачной кущей​
​И отвергал с ​мама спит последним ​
​до седых волос,​

​Скажите сестрам, Люде и Оле,-​Треплет ветер под ​
​кругу семьи​
​и над ними, на портрете​
​Чиновник с детства ​
​сердца.​на лугу.​

​Слыл неслухом в ​
​за окном,​XXXVIII​
​У него пожар ​
​След широких колес ​

​Мальчишка горский, я несносным​
​ночь и стужа ​долга.​
​Мама!​в пуще​
​Расул Гамзатов​

Мама

​дети,​
​жизнь из чувства ​
​болен!​Я сегодня увидел ​
​пела нам она!​

​На диван уселись ​Для денег портил ​Ваш сын прекрасно ​
​Дорогого гостя встречать.​Тех, что в детстве ​
​М. Цветаевой​был скуп, но слишком долго​Мама!​
​дорожным курганом​прекрасных песен,​

​В РАЙ​Хотя и не ​
​Мама?​
​Я пойду за ​
​Чтобы не забыть ​

​ЭЛЛИС​
​Как в добродетель, веру он питал,​Кто говорит?​
​мать!​наша жизнь темна,​
​белый рог.​бумаг и ренты,​

​Allo!​О моя терпеливая ​
​Чтоб не стала ​
​Смерть трубит в ​
​В святыню денежных ​

​витрин Аванцо?..»​
​рано,​не проникла плесень,​
​вольно​
​вечный капитал,​

​вывеской заломленные у ​Разбуди меня завтра ​
​Чтобы в душу ​Так протяжно и ​
​В незыблемый и ​
​золотые руки,​


​1914 г.​

​Дети мира, берегите мать!​дорог​
​проценты,​кто же изласкает ​
​А из глаз, как бисер, сыплются слезинки.​Заклинаю: берегите маму!​
​Целый день средь ​В невидимо растущие ​
​танца,—​редкие сединки,​
​унять...​
​Но не страшно, не больно...​считал:​


​сбитой каблуками облачного ​

Пишите письма матерям

​И закрыли брови ​Мать умрет, и боли не ​
​Воронье голых рощ.​
​Наградою трудов своих ​
​вазы вашей муки,​руки склонила.​

​шрама,​
​боле​
​Он не чины, не ордена, не ленты​мне​
​Голову седую на ​Мать уйдет - и не изгладить ​Не вспугнут уже ​

​XXXVII​
​Если станет жалко ​
​она застыла,​черных шалей!​
​И ни ветер, ни дождь​улыбкой на лице.​

​«Мама.​
​с горем вся ​Берегите их от ​
​Стынет зябкое поле,​
​Я с радостной ​


​вой:​

​И от счастья ​им дать должны...​
​коре.​Что, всё прощая, думал об отце​
​раздвинув басом ветра ​
​застывших вражеское знамя.​
​Добрый отдых вы ​
​Небо в белой ​слезы были сладки,​
​я скажу,​А в руках ​
​устали,​Без просвета, без пятен​
​Так жгучие те ​окровавит гаснущая рама,​
​брызжет кровь, что пламя,​Если ваши матери ​
​октябре.​
​Твое дыханье чувствовал, любя:​лоб, венчанный шляпой фетровой,​
​На груди широкой ​
​больней!​
​Смертный зов в ​бреду и лихорадке,​
​И когда мой ​
​сын ее героем.​Знайте, дети ранят всех ​
​Сердцу каждому внятен​Твой поцелуй в ​
​Шустова.​Где лежит убитым ​
​злого слова.​
​Маме моей​
​Молился я, родная, за тебя,​
​вылезают из-за крыш завода ​
​Видит она поле, поле перед боем,​


​Берегите мать от ​

​Наталья Васильевна КРАНДИЕВСКАЯ​
​в кроватке,​
​ворохи​усталых расцветают грезы.​
​Будьте, дети, ласковее с ней,​(урождённая Глазер, 1850—1923)​
​Под одеялом спрятавшись ​
​это мысли сумасшедшей ​А в глазах ​
​вы суровы​
​Оттобальдовна Кириенко-Волошина​
​себя:​
​Мама знает —​
​Молится старушка, утирает слезы,​Если стали сердцем ​
​Мать поэта Елена ​вместе я жалел ​угла пустого.​


​далеком родину спасает.​

​тепла!​г.​
​И с нею ​
​от кровати до ​
​Сын в краю ​

​Дайте маме капельку ​
​8 июля 1917 ​XXXVI​
​пробегают народа шорохи​поминает,​
​очерствело,​самой — награда и возврат!​

​душе моей обиду.​больной​
​Молитва старушки сына ​Если даже сердце ​
​затем, что в ней ​Я затаил в ​
​А у мамы ​молится старушка.​


​добела.​
​возврата,​

​с виду,​тучу.​
​Там перед иконой ​Выбелит ей косы ​
​твоей награды и ​За маму, тихий и покорный ​
​на дом​старая избушка,​
​- подобно мелу​
​И нет любви ​в силах угадать, —​
​севшую​На краю деревни ​
​Боль за сыновей ​тебе распят.​
​Семейных драм не ​что увижу опять​
​1924​От обид, от тягот, от забот.​
​мне, так я в ​
​жалость,​веря,​
​шушуне.​


​берегите,​
​Как ты во ​

​Я чувствовал мучительную ​подхожу к окошку,​
​В старомодном ветxом ​
​Пуще глаза маму ​
​— утрата.​
​мать.​гобоях ржавых,​
​часто на дорогу​водоворот,​

​Я знаю, мать, твой каждый час ​
​Спасла меня заступничеством ​Заиграет вечер на ​

​Не xоди так ​бы в свой ​
​твоею вязью родовой.​
​шалость:​вихрастые ромашки, шагом меряя, мучу.​
​шибко обо мне.​Как ни влек ​
​тоской упорной —​углу за эту ​
​в пестрых павах,​

​Не грусти так ​
​событий,​но связанный твоей ​

​Лишь простоял в ​А я гуляю ​
​про свою тревогу,​манил нас бег ​
​не женщиной рождённый, непокорный,​я розог ожидать, —​
​обоях.​Так забудь же ​
​Как бы ни ​растет иной,​
​Хотя бы мог ​мама на васильковых ​

​несказанный свет.​
​Вслушайтесь - молю! - в мои слова!​Дитя растёт, и в нём ​

​усталость —​У меня есть ​
​Ты одна мне ​братьев​
​огненным разрывом,​В них — долгих лет покорная ​
​Владимир Владимирович МАЯКОВСКИЙ. "Я"​помощь и отрада,​
​Именем моих погибших ​день Господь отметил ​
​XXXV​Инна Эразмовна, урожденная Стогова (1852-1930).​

​Ты одна мне ​
​Нет счастливей тех, чья мать жива!​пор твой каждый ​

​Усилия беспомощной борьбы...​- мать Анны Ахматовой,​
​больше нет.​
​мать утратив,​так с этих ​
​мольбы,​Женщина... с редчайшим именем ​
​К старому возврата ​Трудно жить навеки ​
​сменяется отливом,​Его слова, и слышал я ​

​/От царскосельских лип/​
​учи меня. Не надо!​матерью своей!​

​Но как прилив ​
​жестоки​жестокой жизни…​
​И молиться не ​Чем расстаться с ​
​возлюбленную плоть…​
​Я понимал, что грубы и ​
​Ненужный дар моей ​

​жизни привелось.​


​"Знайте, люди , нет страшнее скорби,​в себе самой ​
​без конца.​

​как будто получила, -​Испытать мне в ​Расул Гамзатович ГАМЗАТОВ​
​слиянье целокупном​
​И оправданья мамы ​Я от нее ​
​и усталость​

​бою!​ты вознесла в ​
​вечные намеки,​И добротой, которую в наследство​
​Слишком раннюю утрату ​Не отдаст без ​
​свершая всё, что смела пожелать,​На трату денег ​

​и белой ручкой,​Не волнуй того, что не сбылось,-​своей груди​
​очищалась, мать, —​отца,​

​С редчайшим именем ​Не буди того, что отмечалось,​

​Мать дитя с ​
​Двойным огнём ты ​
​Неумолимый гневный крик ​Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),​
​назад.​косою!​

​неотступным.​
​Не увидать; и начались упреки,​(Такой глубокой синевы, что море​
​Не буди, как восемь лет ​Смерть с своей ​
​связали мы желаньем ​

​Я убежал, чтоб грозного лица​прозрачными глазами​уж на рассвете​
​Отклони удар, уйди,​
​те, кого, любя,​XXXIV​
​И женщина с ​Только ты меня ​

​Снова разлается,​чрез нас родятся ​
​последний.​одной из «Северных элегий»:​
​сад.​"Во темном-сыром бору" -​
​расплата:​Вот, думаю, пришел мой час ​

​Ахматова набросала в ​По-весеннему наш белый ​
​Вздрогнув, встрепенётся​тому в свершении ​
​передней;​молодой матери Анна ​
​я вернусь, когда раскинет ветви​

​И едва дитя, в жару,​плоти без возврата,​
​Вдруг — голоса, шаги отца в ​Эскиз к портрету ​
​наш дом.​
​Бедная, роняла...​плоть возжелав для ​

​чернил.​и ресницах, непрактичность, а главное, доброту.​Воротиться в низенький ​
​слезу с очей​для себя,​
​Зеленое сукно поток ​темных, очень густых волосах ​
​тоски мятежной​И не раз ​

​Кто возлюбил другого ​верхом преступлений)​


​от матери: светлые глаза при ​
​Чтоб скорее от ​

​Затекла, устала,​сквозь вечности гонимы.​
​(Что мне казалось ​ум), многое унаследовала и ​
​лишь о том,​Мать поет... рука у ней​
​Как вихри мы ​мертв, смотрю, как потопил​
​дочкой (за высокий рост, осанку, не женский четкий ​
​И мечтаю только ​выводит.​
​союз…​Ни жив ни ​
​ее считали отцовой ​нежный​
​Ночь уж лень ​
​Тягло земли — двух смертных тел ​
​оленьей:​
​Анна Андреевна, хотя в семье ​
​я по-прежнему такой же ​Тихо, долго ночь идет...​но нет любви, не налагавшей уз…​
​Чернильницу с головкою ​Анна Андреевна АХМАТОВА​
​Чтоб, тебя не видя, умереть.​
​Мать и ходит, ходит...​в душе неразделимы,​

​рукавом свалил​
​(Мейн) (1868 — 1906)​горький я пропойца,​
​"Во сыром бору” поет​Свобода и любовь ​
​Но как-то раз я ​Мария Александровна Цветаева ​
​Не такой уж ​Губки открывает...​
​блюдёт вершительная власть.​Предметы жадных, робких наслаждений!..​
​XVI века​
​бредь.​Словно птенчик, все в жару​

​равновесья​
​XXXIII​
​Вильгельма Гауфа (1802—1827) из истории Германии ​Это только тягостная ​
​Тише! засыпает...​и судеб золотые ​
​для сигар:​вслух.​Ничего, родная! Успокойся.​
​вору...​часть,​
​Карандаши и ящик ​Мама Lichtenstein читает ​финский нож.​
​Во сыром темном ​рождён тобой, и есть иная ​
​Коробочку для марок, нож, бювар,​Мы в траве, вокруг синеют сливы,​Саданул под сердце ​
​Лис лисичку будит;​Не помню имени… но знай: не весь я​
​млечного опала​дух.​
​кабацкой драке​Зашумел сыр-темен бор,​
​своё скажи мне! кто ты? назовись».​Из камня цвета ​Замирает сладко детский ​
​Будто кто-то мне в ​Песня лучше будет...​


​ты: «Имя​
​для пера,​

​Мы лежим, от счастья молчаливы,​
​и то ж:​
​Нет? Не хочешь?.. Сказки - вздор​
​Как неотступно требуешь ​Из хризолита ручку ​
​Там, на солнце, нежен лик Христа…​
​Часто видится одно ​пальчик...​
​расплелись?​Сургуч, портрет старинный генерала,​
​Ввысь уходят ели, стройно-прямы,​
​вечернем синем мраке​
​Жил-был мальчик с ​Какие судьбы нами ​
​казенных нумера,​
​уста.​И тебе в ​
​Хочешь, сказочку скажу:​
​мир слепыми?​
​Я помню дел ​Волшебство творят её ​
​шушуне.​
​Подреми, мой мальчик,​и бросил в ​
​пускала.​


​Словно песня — милый голос мамы,​
​В старомодном ветxом ​

​похожу...​Кто нас связал ​
​за стол меня ​
​влюблённо-смел!​xодишь на дорогу​
​Я с тобою ​моим.​
​Мать в кабинет ​Рыцарь Георг так ​Что ты часто ​
​Прислонись головкой!​и мучима рождением ​утра,​
​светло-несчастен,​мне,​ко мне, -​
​меня рождаешь снова​
​был отец с ​Герцог Ульрих так ​
​Загрустила шибко обо ​Ляг на плечико ​
​Ты каждый день ​Когда на службе ​сумел:​
​Пишут мне, что ты, тая тревогу,​
​Всё ему неловко!​чувства слово?​
​XXXII​Каждый доблестью пленить ​свет.​
​Бедный мальчик! Весь в огне​а ты, о мать, — найду ль для ​слезами ел бисквиты.​
​Ульрих — мой герой, а Ге́орг — Асин,​Тот вечерний несказанный ​МАТЬ​
​кровей томим,​Я с горькими ​крут.​
​твоей избушкой​Аполлон Николаевич МАЙКОВ​
​Я узами твоих ​За мать страдая, молча, — как убитый, —​
​Там, внизу, где склон дороги ​Пусть струится над ​
​"Молодчина ты, сынок!"​водитель жизни сузил.​мог я победить, —​
​распятье​Жив и я. Привет тебе, привет!​
​сказала:​дверь к бытию ​И жадности не ​
​Ярким золотом горит ​Ты жива еще, моя старушка?​Мама сразу бы ​
​туже напряжён:​сладких груда:​берут.​
​Сергей Александрович ЕСЕНИН​так помог!​
​теснее всех и ​Внутри была бисквитов ​
​Сливу руки нехотя ​о матерях​
​Я бы маме ​


​— он​Отец увидел, стал ее бранить.​
​В пятнах губы, фартучек и платье,​

​связанные с воспоминаниями ​девчонка?​
​сыновности и материнства ​
​Игрушку мне, чудесного верблюда;​вслух.​
​Стихи поэтов-классиков, посвящённые матерям,​Отчего я не ​

​— узел​купить​
​Мама Lichtenstein читает ​несказанный свет..." (Стихи о матери)​
​по местам!​и вязей жизни ​
​Она тайком осмелилась ​

​уселись, молчаливы,​"Ты одна мне ​
​Я б расставил ​Из всех узлов ​
​весть откуда,​Мы в траве ​
​"Молодчина ты, сынок!"​сам​

​из мрака — смерч, гуденье дрёмных сфер.​
​Однажды, денег взяв Бог ​Усыпительно жужжанье мух,​
​сказала:​Все свои игрушки ​
​в разрывах материнства:​

​XXXI​
​Тишь и зной, везде синеют сливы,​Мама сразу бы ​
​картошки,​там свист серпа ​
​твои.​Марина ЦВЕТАЕВА​

​так помог!​Сам начистил бы ​
​пещер,​Я жалобы безмолвные ​
​Спать пора!​Я бы маме ​
​Перемыл бы чашки, ложки,​Здесь рокот внутренних ​

​поцелуй любви​кисло…​
​девчонка?​комнате подмел,​
​Мрак… Матерь… Смерть… созвучное единство…​Но чувствовал сквозь ​
​Даже кукла нахмурилась ​

​Отчего я не ​
​Я бы в ​МАТЕРИНСТВО​
​молитвы сладкой,​детвора,​
​по местам!​

​в кухне пол,​Максимилиан Александрович ВОЛОШИН​
​При шепоте твоей ​Приуныла в углах ​
​Я б расставил ​Я бы вымыл ​
​Мать К.А.Большакова — Наталья Францевна, урожденная Гризен​безмятежным сном​

​смысла!​сам​
​постирал,​Октябрь 1916 г.​
​И засыпал я ​в чём нету ​
​Все свои игрушки ​Я б рубашки ​


​октябрьской стужи.​
​свете над кроваткой,​

​Ах, без мамы ни ​
​картошки,​
​улице не прыгал,​
​В самые уши ​Склонясь в лампадном ​

​Спать пора!​
​Сам начистил бы ​
​Я б на ​вдовью​
​крестом,​

​гувернантку…​
​Перемыл бы чашки, ложки,​
​не терял!​
​проплакать про долю ​
​Меня спешила осенить ​— Но устанешь пугать ​

​комнате подмел,​
​Я бы время ​И не могут ​
​Считал любовь; бывало, ты украдкой​
​Рукавицы надела сестра,​Я бы в ​

​я девчонкой -​наружу,​
​Отец сердился, вредным баловством​наизнанку,​
​в кухне пол,​Если был бы ​
​Просочились сквозь пламя ​я имею.​

​Братец шубу надел ​Я бы вымыл ​
​ПЕРЕМЫЛ БЫ ЧАШКИ, ЛОЖКИ…​

​Тучи, как вены, налитые кровью,​Мне всё дано, что в жизни ​
​Спать пора!​постирал,​
​Эдуард Николаевич УСПЕНСКИЙ​

​событий.​Многострадальной нежностью твоею​
​Папа болен, мама в концерте…​

​Я б рубашки ​
​Тобой обиженное сердце.​
​Повисло суровое небо ​Ты ангелом-хранителем была,​
​Появляются все вечера.​улице не прыгал,​
​мужество​

​зарева​защитила;​
​черти​
​Я б на ​И отогреет это ​
​Ведь короной кровавого ​

​От гибели ребенка ​
​В зале страшно: там ведьмы и ​не терял!​
​мне доверься​
​Вырвутся молить: помогите, спасите,​


​холода и зла,​
​Спать пора!​

​Я бы время ​
​Прости меня и ​кровавом пожаре вот​
​Твоей любви от ​кисло…​
​я девчонкой -​
​ужаса,​Костлявые пальцы в ​

​Живую душу, и святая сила​
​Даже кукла нахмурилась ​
​Если был бы ​прав, не прав до ​
​вагонам.​ты, родимая, спасла​
​игра?​

​твоя.​
​Я был не ​Чугунным лязгом хотелось ​
​Во мне лишь ​Если думать — то где же ​
​Мне песня тихая ​иль ней.​
​раны заштопать​

​В суровом доме, мрачном, как могила,​
​Жди вопроса, придумывай числа…​
​на свете​Приходишь к нему ​
​И наскоро рваные ​XXIX​
​Тронули мамины руки.​Дороже всех наград ​

​силах больше мучаться​эскадронов,​Из "Старинных октав"​
​Это тихонько рояль​сердце я.​
​Когда не в ​Где-то прошедших вдали ​
​Дмитрий МЕРЕЖКОВСКИЙ​В зале — дрожащие звуки…​
​Навек оставлю в ​

​других важнее.​
​топот​
​Тебя, Любовь, благословил.​Куколке солнышка жаль!​
​Минуты сказочные эти​
​Что может быть ​Сердце изранил растущий ​


​И в сердце, с тихим умиленьем,​
​Мрачно нахмурила брови:​

​детство заглянуть.​такое мужество,​
​ушах вокзалов.​Вышних Сил,​
​Холодно! Кукла без глаз​
​Мне снова в ​

​А есть ещё ​Гремело в стеклянных ​
​Я понял благость ​
​— наготове.​порою​
​долгого.​

​«ура»​твореньем​
​В тёмном углу ​Но очень хочется ​
​И мужество терпенья ​
​рельсах с утра ​


​Пред этим маленьким ​
​таз​пройден путь.​быстрого,​
​А на гудящих ​
​Тоскуя, плача и любя.​
​Мыльная губка и ​
​Немалый в жизни ​
​Есть мужество решенья ​
​лицу сбегала,​
​не улетала,​За баловницей сестрёнкой.​
​судьбою,​
​тонкого,​Слеза по седому ​
​И от него ​
​Бедный разбужен! Черёд​Доволен я своей ​
​Под прорезью прицела ​
​Октябрьских сумерек, заплаканных трауром​Боялась мать - не за себя,​
​Сонные глазки ручонкой:​
​подари.​
​под выстрелом,​
​Небосвод колебался, бесшумный и синий.​надо мной витала,​
​трёт​
​Мне снова детство ​Есть мужество стоять ​
​и заломленных рук​Над ним и ​
​Братец в раздумий ​до самой —​
​И тихо сказать: "прости..."​
​В струнах тугих ​
​У непротоптанной межи.​Детскому сердцу — так горек!​
​До звездной полночи ​ней подойти,​
​израненном сыне,​Меж голубыми васильками​
​— так слаб!​О чем-нибудь поговори,​
​И тихо к ​Целый вечер об ​
​во ржи,​Свет из окошка ​Поговори со мною, мама,​
​И еще, может десять, десять шагов!​мук​
​Я видел птенчика ​на дворик…​
​нить оборвалась.​
​И сделать шаг... и ещё​Кто-то нашёптывал шелестом ​
​крылами​Льётся и льётся ​
​И в детство ​дверь​
​СЕГОДНЯШНЕЕ​С еще бессильными ​
​Дождь повторяет: кап-кап,​пролетело,​
​И придётся открыть ​Константин Аристархович БОЛЬШАКОВ​
​МАТЬ​
​сараем;​Но время птицей ​
​моя мама.​Берковна (Анна Борисовна) Эренбург​
​Дмитрий Сергеевич МЕРЕЖКОВСКИЙ​Треплется хмель над ​
​Над колыбелью наклонясь.​Где молча сидит ​
​Мать писателя Хана ​Белый ромашковый цвет.​
​Ветром колеблется хмель,​
​ты мне пела,​соседнюю комнату,​
​мать.​
​склоны​

​Осенью кажется раем.​Давно ли песни ​
​Я иду в ​Как ласкала маленького ​
​Тихо ложится на ​Холодно в мире! Постель​
​Ну конечно, не пилот.​этот трудный путь.​
​сможет приласкать,​Все принимает поэт...​
​Марина ЦВЕТАЕВА​

​шьет?​Я иду в ​
​И никто не ​
​-​мамы венки.​
​Кто трусы ребятам ​отправляюсь,​
​назовёт меня Илюшей,​Волгу ли, берег ли Роны ​
​На головке у ​портнихой?​

​Я решил и ​И никто не ​
​Путнику плещет вослед.​
​царица,​- Разве плохо быть ​
​ТРУДНЫЙ ПУТЬ​«кушай»,​

​Жизнь - океан многозвенный​Наша мама сегодня ​
​тихо:​Эмма Эфраимовна МОШКОВСКАЯ​скажет за обедом ​
​уют.​огоньки…​
​И спросила Нина ​

​бойцов.​
​Мне никто не ​В мамины косы ​
​На плотах заблестят ​прицепа.​
​седая мать троих ​«слушай»,​
​Там, где вплетает левкои​
​загорится,​Водит мама два ​
​в дозоре​скажет за уроком ​
​Щеки мои расцветут​Скоро вечер: за лесом луна ​
​Зацепы​у городских ворот ​
​Мне никто не ​зное​
​А другой, золотистый — ничей.​
​Потому что до ​гранаты трогая кольцо, -​
​Илья Григорьевич ЭРЕНБУРГ​Яблоней в розовом ​
​надели,​Мама вагоновожатый,​
​И, хищникам пророча горе,​подруги.​
​и трут,​Это мы васильковый ​
​- Всех важней, - сказала Ната, -​благословившие его.​
​Для будущей твоей ​
​В сумке огниво ​лучей.​
​Что ж такого!​
​уходит сын, целуя руки,​Твой профиль, мальчик, слишком строг​
​покоя,​
​Из цветов, а другой из ​

​- Мама - летчик?​своего,​
​Теплит запыленный порог,​
​Только б коснуться ​
​ней, два венка, в самом деле:​
​Вова:​
​во имя права ​и упругий​
​Белый ромашковый цвет.​Два веночка на ​
​С лесенки ответил ​
​...На бранный труд, на бой, на муки,​
​Луч солнца зыбкий ​полянке -​
​неё голубой.​Называется пилот, -​
​своих друзей.​Когда он спросит: «Мама дома?»​

​Сед он, как пень на ​
​А венок у ​мама​
​зови с собой ​пролей,​
​дед,​золотая,​
​Потому что наша ​Иди мой младший, мой любимый,​
​Воды звенящей не ​
​Ульем на странника ​Наша мама теперь ​
​Отправляется в полет,​его.​
​дней,​Пусть забубнит впозаранки​
​судьбой.​
​А в-четвертых, наша мама​
​я отдаю теперь ​
​От первых ненадежных ​
​Кот - непробудный сосед.​Назвала его мама ​Это два.​
​Ленинграда​Улыбка юноше знакома​
​лежанке...​
​плыло и плакало, тая.​-​
​но на защиту ​
​МАТЕРИ​Сладко уснуть на ​
​В небе облачко ​Грузовик привез дрова ​
​всего,​Николай Давидович БУРЛЮК​
​Замуж сверчок выдает.​прядь.​
​Это раз.​ему семнадцать лет ​
​"Баюшки-баю!"​
​Мышку-вдову за мочалку​На одну шелковистую ​
​огонь погас -​
​со мною рядом,​
​кто-то:​Пухлый мурлыкает кот,​
​сквозь берёзки​- А у нас ​
​А младший сын ​Но мне шепчет ​вповалку​
​Тихий лучик упал ​Презеленый красный шар.​
​на войне.​Воркотню свою,​С нитью веселой ​
​шпильки терять!​Нам купили синий-синий,​
​и средний тоже ​Начала забота​Песенку мама поет,​
​Только время и ​Заходили на бульвар,​
​сын мой старший,​Милый сон погас,​
​прялку,​любит тяжёлой причёски, —​
​Неглинной,​Уже на фронте ​День грозится темный,​
​Вижу за окнами ​Наша мама не ​
​- Мы гуляли по ​мне.​
​Пробужденья час.​Белый ромашковый цвет.​
​мамы венок.​
​Только улица немножко.​Ты обращаешься ко ​
​Наступает томный​Топчут усталые ноги​
​На головке у ​окошка​
​— Слышу, маршал.​
​"Баюшки-баю!"​К окнам, где ласковый свет?​
​царица,​А из вашего ​
​Она сказала:​Шепчет кто-то нежный:​
​Может, дойду понемногу​
​Наша мама сегодня ​
​Площадь Красная видна.​во взоре.​
​Душу пьет мою.​Белый ромашковый цвет.​
​Серебрится, как новый клинок.​окна​и пробежал огонь ​
​Кто-то безмятежный​дорогу -​
​серебрится,​
​- А из нашего ​
​лицо,​Силы отдаю.​
​Падает снег на ​Мы на даче: за лугом Ока ​
​блюдца не хотят.​и дрогнуло ее ​
​Грезам я бесстрастно​Николай Алексеевич КЛЮЕВ​Марина ЦВЕТАЕВА​
​А есть из ​бойцов,​
​В голубом краю.​Я совсем здоров.​
​на пальце…​Котята выросли немножко,​
​седая мать двоих ​Бездыханно, ясно​
​безделке:​Золотое у мамы ​Родила вчера котят.​
​была в дозоре​"Баюшки-баю!"​
​Полно плакать о ​целует кольцо​
​сегодня кошка​А у ворот ​
​кто-то:​тарелки.​
​Мальчик без счёта ​
​- А у нас ​Бери оружье, Ленинград! -​
​И поет мне ​
​Слезы капают в ​
​одеяльце,​
​А у вас?​
​опасность.​
​В голубом краю,​
​суров?​Глубже ушла в ​
​сегодня гость.​
​— Над нами грозная ​
​Собираю что-то​
​Что твой взгляд ​
​подушке лицо,​
​- А у нас ​когда воззвали рупора:​
​Я - дитя опять,​
​не смотришь прямо,​Скрыла сестрёнка в ​
​А у вас?​ясный​
​Горькое забылось,​Что в глаза ​
​Эта странная девочка-мама!​в кармане гвоздь.​
​Вставал рассвет балтийский​
​Как отрадно спать!​Земляники дай мне, мама.​
​чём,​
​- А у меня ​МАТЕРИ​
​Сердце истомилось.​
​Спелый аромат?​
​уступит ни в ​
​Просто так:​ПЕСНЯ О ЛЕНИНГРАДСКОЙ ​
​"Баюшки-баю!"​
​Земляники, земляники​Детям она не ​
​Боря​
​Ольга Фёдоровна БЕРГГОЛЬЦ​Горе усыпляя:​
​клики,​
​Прыгает, точно не дама…​
​Тут сказал ребятам ​
​и тебе.​
​Что ж, и сам спою,​
​Лунных сов родные ​плащом,​
​чердак.​Мир подарила мне ​
​Не придет родная,-​сад,​
​Косу опять распустила ​Кот забрался на ​
​Мама жизнь подарила,​
​В колыбель мечта.​В лунных брызгах ​
​братца.​заборе,​
​каждой судьбе​Но меня вернула​
​Соловьев последних охи,​Полусонных сестрицу и ​
​Галка села на ​Главное слово в ​
​Радость отнята,​Помнишь, мама, ветра вздохи,​
​Дразнит, пугает, смешит, щекоча​Николай ногой качал.​
​Мама - первое слово,​Молодость мелькнула,​
​Прокружив, застыл.​
​стараться!)​Борис молчал,​
​Как и прежде, милый малыш.​
​"Баюшки-баю!"​
​взмах орлиный,​(Плакать смешно и ​
​Толя пел,​ты -​
​Спой мне, спой мне, мама:​В жарком небе ​
​Сдёрнет, смеясь, одеяло с плеча,​глядел,​
​был, знай, что для мамы ​В колыбель мою,-​
​Вечер томен; над долиной​баловница!​
​Кто на улицу ​Кем бы ни ​
​Нет, вернусь упрямо​
​Будто дым кадил.​
​Эта мама совсем ​сидел,​
​И, как птица, ввысь улетишь,​нет?​
​белоцвета​
​даёт!​Кто на лавочке ​
​Так бывает - станешь взрослее ты​Встать мне или ​
​В поле волны ​Мама-шалунья уснуть не ​
​Не уедет одна».​и тебе.​
​Темно от тумана,​Мама, мама, помнишь лето?​
​Что-то сегодня приснится?​что​
​Мир подарила мне ​Чуть забрезжил свет,​
​Отвори окно!​
​одиннадцать бьёт.​Теперь ни за ​
​Мама жизнь подарила,​Просыпаюсь рано.​
​Мама, выплесни лекарство,​
​В тёмной гостиной ​« Ну, как там она?​
​каждой судьбе​Фёдор Кузмич СОЛОГУБ​
​царство!​Марина ЦВЕТАЕВА​
​спится:​Главное слово в ​
​Преображенская (1824—1896)​
​Как ликует птичье ​Вкус солёного прилавка.​
​Нам тоже не ​Мама - первое слово,​
​Мать Вяч. Иванова Александра Димитриевна ​Как поет оно,​
​В сердце радость, а во рту​
​И тихо, и пусто.​
​рядом всегда.​Такъ сѣтовали знатоки.​
​и крики.​Сколько книг! Я все прочту!​
​без мамы​Будет с вами ​
​вѣнки" —​Над карнизом свист ​
​Сколько книг! Какая давка!​И в доме ​
​Мама - самый лучший, надежный друг -​,,Въ театрѣ ждали бъ васъ ​
​Мама, дай мне земляники.​Будут, мамочка, картинки?»​
​И долго, и грустно,​горе-беда,​
​имѣла дивный голосъ:​Земляника​
​«Ну, извозчик, поскорей!​Как тянется время​
​В доме вашем ​
​Къ тому жъ ​
​Борис Александрович САДОВСКОЙ​Огонёчки фонарей…​
​Я выучусь петь.​Так бывает - если случится вдруг​
​И „Несмѣяной" прозвана.​
​Черным солнцем осиян.​
​летят снежинки…​
​Как мама,​
​и тебе.​
​—​
​колыбели —​Прямо в рот ​
​И, может,​Жизнь подарила мне ​
​Разумница была она ​
​Я проснулся в ​Няня, шубу! Что за дети!»​
​Всё делать уметь,​небо,​
​„долгій волосъ":​Голоса израильтян.​
​Давид Копперфильд»… — «Молчи!​Как мама,​

​Мама землю и ​Пустое все про ​
​звенели​
​Все большие — палачи,​Мечтаю,​
​каждой судьбе.​Ей достигали. Говорятъ​
​И над матерью ​
​Надоело… жить… на свете,​
​Мечтаю, мечтаю…​Главное слово в ​
​до пятъ​Отпевали прах жены.​
​надоело!​Мечтаю,мечтаю.​
​Мама - первое слово,​И косы темныя ​
​иудеи​Просто жить мне ​
​И пол подметаю…​мама уснет.​
​желанно.​
​В светлом храме ​«Что за тон?» — «Совсем не тон!​
​И пыль вытираю,​Лишь под утро ​
​Какъ сердцу русскому ​И священства лишены,​

​Домик строй». — «А где картон?»​
​И стирать,​
​ее -​
​Такъ женственно-благоуханно,​Благодати не имея​
​«Поиграй, возьмись за дело,​
​И варить,​
​Как там дочка, как там сынок ​
​Кровь съ молокомъ, — она цвѣла​Хоронили мать мою.​
​мама.​
​Я гладить учусь​
​Мама потихоньку всплакнет,​паву, —​
​иудеи​Это ясно знает ​
​Я стать.​
​Так бывает - ночью бессонною​
​Похожа поступью на ​
​В светлом храме ​Не поддамся никогда,​
​На маму похожим​
​и тебе.​могла:​
​Баю-баюшки-баю, —​Скажут нет, а будет да.​
​Мечтаю​
​Мир подарила мне ​

​Назваться мать моя ​Солнце желтое страшнее, —​
​Удивительно упряма:​Помогаю с охотой!​
​Мама жизнь подарила,​праву​
​Солнце черное взошло.​Я упряма, — это лучше.​

​всегда​
​каждой судьбе.​
​А дѣвой русскою по ​У ворот Ерусалима​
​Я большая, — мне семь лет,​
​А я ей ​

​Главное слово в ​"МЛАДЕНЧЕСТВО"​
​еще светло.​
​нет?»​
​Всегда за работой,​Мама - первое слово,​

​Из автобиографической поэмы ​А у вас ​
​Мы поедем или ​
​Поёт моя мама​
​МАМА​

​Вячеслав Иванович ИВАНОВ​
​Эта ночь непоправима,​«Мама, милая, не мучь же!​тишине!..​
​Юрий Сергеевич ЭНТИН​
​мать Андрея Белого​Осип Эмильевич Мандельштам​
​Марина ЦВЕТАЕВА​
​Посидим и в ​И тащит одеяло.​
​Александра Дмитриевна Бугаева, урождённая Егорова (1858—1922),​мыслей ваших"​
​облака.​— Ничего, — шепнул он будто, -​
​А дочь кричит: - Я поняла! -​Март 1903 г., Москва​
​мысли Мои выше ​Там, в саду, где Бог и ​ко мне.​
​Вздохнула мать устало.​луна золотая плывет.​

​путей ваших и ​уснула кротко​
​А потом скользнул ​
​- Ты не поймешь, еще мала, -​
​В волнах фиолетово-мглистых​меня на руках? "Пути Мои выше ​
​А теперь она ​стене,​
​денечки?​
​туман бледно-белый ползет.​безымянной могилы, ужели это она, которая некогда качала ​
​ей решётка,​Луч метнулся по ​
​И в летние ​
​росистых​захолустного русского города, на дне уже ​Здесь дремать мешала ​
​Но мама спит, и я молчу.​
​Дочь удивилась: - Мерзнешь ты​Уже вдоль газонов ​
​лежат теперь где-то там, в кладбищенской роще ​лучшая находка!​
​я чего хочу!​Она сказала дочке.​
​обнять.​бесценное имя. Ужели та, чей безглазый череп, чьи серые кости ​
​Смерть для женщин ​Да мало ль ​
​теплоты, -​и хочет кузину ​
​веки благословенно её ​легка:​
​похохотать,​- Мне не хватает ​
​клавесина,​да будет во ​
​Не грусти! Ей смерть была ​
​Я б могла ​РАЗГОВОР С ДОЧКОЙ​
​Смеется под звук ​в мире и ​
​сердце нам закон!»​
​пропела,​В нашей комнате. Без мамы.​
​принять..."​миром забытая, да покоится она ​До конца лишь ​
​Я бы песенку ​гаммы​
​Извольте цветок сей ​земле, одинокая, на веки всем ​
​иначе,​мяч катать,​
​И звучат печально ​"Я вас обожаю, кузина!​
​В далёкой родной ​«Мой дружок! Ведь мне нельзя ​
​Вслух читать и ​
​И зачем-то мою руки.​
​в руке.​уст!​
​горьком плаче:​хотела:​
​место спички​
​с малиновой розой ​
​слышал из её ​
​Зашептала мама в ​Я бы многого ​Я кладу на ​
​в лазурно-атласном камзоле,​её глазах, сколько горестных песен ​
​окна белой дачи,​
​хочу!​
​Или, может быть, от скуки​в волнисто-седом парике,​
​я ребенком на ​Старый сад и ​
​— Я тоже двигаться ​привычке​
​в привычно-заученной роли,​
​воплощенной печалью: сколько слез видел ​
​балкон,​
​лучу:​
​И наверно по ​
​маркиз​
​вся ее душа, была она и ​
​Чуть вдали завиделись ​
​И сказала я ​нечем!​
​пред нею склонился ​именно мукой, поразила тем более, что, в силу любви, из коей состояла ​
​твоя слеза.​
​Луч крадется золотой.​Что-то мне заняться ​
​и стены. Прекрасный и юный,​любви к ней, — к той, которая, давши мне жизнь, поразила мою душу ​Что смутит её ​
​подушке​
​вечер​
​карниз,​бремя моей неизменной ​
​глазок, понимая,​А по маминой ​И сегодня целый ​
​и хмелью обвитый ​младенчества нес великое ​
​Ты не поднял ​пустой.​командировке.​
​фортуны​
​потери любимого! А я с ​мая…​
​Тихо в комнате ​Пятый день в ​
​под вешнею лаской ​

​этот вечный страх ​пело в вечер ​
​игрушки,​Прилуки​
​лучах​всей моей жизни. Все и все, кого любим мы, есть наша мука, — чего стоит один ​
​Всё цвело и ​Не шумят мои ​

​Мама в городе ​
​Горит в золотистых ​
​самая горькая любовь ​
​сжимая.​сижу.​

​в разлуке,​клавесина...​
​С матерью связана ​
​Колокольчики в руке ​А уселась и ​
​Только мы теперь ​мечтает под звук ​

​Из романа "Жизнь Арсеньева"​
​глаза,​завожу,​Ем какие-то морковки…​
​Вся в белых, сквозных кружевах,​Большими томными глазами...​Ты тихонько опустил ​
​Я волчка не ​мою руки,​

​Любезная сердцу картина!​
​И мальчик вздрагивал, глядел​Я тебя, как прежде, берегу!»​
​играть не стала!​
​Для нее я ​как пышная роза, сидит.​

​блестел,​могилы​
​Но и я ​
​речке даже.​на щечках,​
​Не усталый взор ​Мальчик, знай, что даже из ​
​Мама спит, она устала…​Не купался в ​

​Красавица с мушкой ​
​не раз слезами​мне нет силы.​
​прощаем это.​болезни​
​прудом горит.​И до утра ​
​Кончен день, и жить во ​
​И легко себе ​
​Для нее после ​И солнце над ​
​помощь призывал.​шепнула: «Милый!​
​наших мам.​
​на пляже,​листочках.​
​В степи на ​И тебе она ​
​Забываем мы про ​
​Я один сидел ​
​Сияет роса на ​Что кто-то слабым, дальним криком​
​мамой на лугу​Далеко, а может, близко где-то...​
​речку лезли,​
​Посвящается дорогой матери​
​Казалось ей, что дом дрожал,​Вы бродили с ​
​там?​Все мальчишки в ​
​Андрей БЕЛЫЙ​Внезапным шквалом налетал,​
​Марина ЦВЕТАЕВА​
​Как они, что их волнует ​
​Математику учу.​
​10 лет.​
​в порыве диком​
​1907-1910​
​Может быть, главнейшая на свете!​
​к врачу,​я.​
​Когда ж буран ​Ты, о, мама, девочкам своим!​
​долго эта нить,​
​Для нее хожу ​
​Вот это тоненькое ​
​крыльца.​в наследство​
​Пусть не рвется ​
​гаммы,​
​Так нежен завиток, заканчивая​
​Шуршала снегом у ​Видно грусть оставила ​
​ответить.​
​Для нее играю ​бы меня:​злая,​
​палубе стоим.​
​Хорошо, что есть кому ​для мамы:​
​Что ты любила ​Шумела тише вьюга ​
​Мы одни на ​звонить,​
​Все я делаю ​мечта заманчивая,​
​Порой, дремотой обвевая,​
​остров — детство,​Хорошо, что есть куда ​
​Агния Барто​Но мне мила ​
​без конца...​Все бледней лазурный ​понимали.​
​РАЗЛУКА​суетой.​
​И ночь тянулась ​воле всех ветров!​
​Слушали меня и ​Не сердись, мой милый!​
​Тебе б казалось ​ходила...​
​И плывет по ​- далекие года​
​И в ответ: — Бегу, бегу,​я взлелеиваю,​
​Все напевала и ​отчален​
​Чтоб, как в те ​силой.​
​И все, что в сердце ​плечу,​
​в добрый миг ​
​печали.​Слышно с новой ​
​несмелый строй.​
​И, положив дитя к ​
​Наш корабль не ​
​На душе осенние ​
​Но опять: „Агу, агу!" -​Как строк твоих ​
​Старинной книгой заслонила​чужд домашний кров…​
​Мама, я звоню тебе, когда​
​Я посуду мою.​
​Была ты тихой, незатейливою,​
​Она мерцавшую свечу​
​Скучен смех и ​нами.​А в ответ: — Я не могу,​
​Приметы лика твоего.​не смыкая.​
​нам близок, кто печален,​
​И всегда интересуясь ​Мол, побудь со мною.​
​Воображением дочерчиваю​
​Глаз до рассвета ​
​С ранних лет ​
​Изредка названивая нам​
​Сын зовёт: „Агу, агу!" -​
​и о.​
​ночь ходила там,​и дел.​
​вечерами,​
​Агния Барто​Закрыты глухо а ​
​И мать всю ​
​Горькой жизни помыслов ​А они скучают ​
​РАЗГОВОР С МАМОЙ​быть доверчивою:​
​по ночам,​малюток мимо​
​Забываем все-таки про мам.​
​— «Всё она, pодная».​
​Ты не умела ​Светил в пристройке ​
​Ты вела своих ​

​Как и прежде, милый малыш.​льет тогда?​Души неведомой черты.​— не угасая,​глядел!)​ты -​Кто же слёзы ​почерке выслеживаю​Но был огонь ​месяц в них ​был, знай, что для мамы ​Что бывает иногда, -​


​Я в тонком ​
​ночном.​

​(Без тебя лишь ​
​Кем бы ни ​
​Hепослyшны, шаловливы,​
​Как жаль!» — сестре писала ты.​Кружился в сумраке ​
​клонясь неутомимо,​
​И, как птица, ввысь улетишь,​Если, дети, вы ленивы,​
​барежевую.​
​в старинной зале​К детским снам ​
​Так бывает - станешь взрослее ты​
​— «Мама золотая».​
​«Забыла тальму я ​И снег сухой ​в сердца.​
​рядом всегда.​
​даpит?​Софья Яковлевна ПАРНОК​
​рамах дребезжали,​
​Нам тобою вложено ​
​Будет с вами ​И игpyшки вам ​
​«воспаление мозга».​
​И стекла в ​
​вечер мы богаты,​
​Мама - самый лучший, надежный друг -​
​говоpит​Зинаиде Гиппиус диагноз ​
​мертвый дом —​Все, чем в лучший ​горе-беда,​
​Кто вам сказки ​приступа врачи поставили ​
​Они врывались в ​
​Упиваясь близостью конца.​В доме вашем ​
​напевает,​1890 года, когда после тяжёлого ​
​И заносили хутора.​
​Мы, как ты, приветствуем закаты,​Так бывает - если случится вдруг​
​Кто вам песни ​
​реальном эпизоде лета ​заметали,​бой часов.​
​и тебе.​качает,​
​Речь идёт о ​
​И вошки снегом ​
​И отраден беглый ​
​Жизнь подарила мне ​Колыбель кто вам ​
​кругах французский писатель.​бушевали,​
​живые​небо,​
​— «Мама дорогая».​Бурже (1852—1935), модный в светских ​
​В степи бураны ​нам чужды все ​Мама землю и ​
​глаз?​
​(урожд. Степанова;1849 — 1903).​ночи до утра​
​С той поры ​каждой судьбе.​
​Hе смыкая ночью ​З. Н. Гиппиус. Мама — Анастасия Васильевна Гиппиус ​
​И дни и ​
​тихий зов,​Главное слово в ​
​вас,​первый раз.​
​Иван БУНИН​Мы услышали твой ​
​Мама - первое слово,​


​И заботится о ​
​У этой женщины, я понял в ​

​ангелом была?​штраусовском впервые​
​и тебе.​так голyбит​
​взглянув, — какая сила​Не ты ли ​
​В старом вальсе ​Мир подарила мне ​

​Кто вас нежно ​
​На кроткое лицо ​
​цепей лампадки.​
​Когда умолкала рояль.​Мама жизнь подарила,​

​Кто вас, дети, больше любит,​Простое, нежное... На выраженье глаз,​
​И тени от ​
​на ресницах,​каждой судьбе.​
​«КТО ВАС, ДЕТИ, БОЛЬШЕ ЛЮБИТ…»​Что нужно, делала и что-то говорила​

​угла​
​И капельки слез ​Главное слово в ​Агния Львовна БАРТО​
​шутя,​Лампадку в сумерки ​Твою молодую печаль​
​Мама - первое слово,​тишине!..​

​А мать легко, без слёз, как будто бы ​
​Я помню ночь, тепло кроватки,​раненых птицах​
​довести.​
​Посидим и в ​и жалок, как дитя.​

​Я помню, помню голос твой!​Мы помним о ​
​Ребят до дела ​
​– Ничего, – шепнул он будто, –​Я был беспомощен ​
​счастье очаруешь.​Твое улыбалось лицо.​
​- Ещё пожить бы. Хоть немного.​ко мне.​


​любовью​
​И верой в ​

​кроваткой​
​не жаль, не боль - одна тревога:​А потом скользнул ​Любимой женщины... Со всей моей ​
​мной,​
​Когда над уютной ​
​В глазах - не горькое «прости»,​
​стене,​

​к изголовью​
​Напомнишь мне, что Он со ​
​рубинах кольцо,​И мать слегла.​
​Луч метнулся по ​
​Я чувствовал, что смерть подходит ​Ты перекрестишь, поцелуешь,​
​И в ярких ​

​И мать сдалась.​Но мама спит, и я молчу.​
​её родная дочь.​
​меня клонит.​тетрадкой​
​Да, видно, сердце не стерпело.​
​я чего хочу!​
​Лежала при смерти ​

​К её плечу ​Замедленный вздох над ​
​старая была.​
​Да мало ль ​спокойней. В эту ночь​
​А сладкий сон, глаза туманя,​волос,​
​И ведь не ​похохотать,​
​Она была ещё ​

​И полушепотом бранит,​
​И пышные пряди ​и провожала, и ждала!​
​Я б могла ​Почти весёлая, с улыбкой неизменной,​
​Бывало, раздевает няня​помним​
​Вон сколько плакала, и пела,​пропела,​
​Её в несчастии: я помню, в трудный час,​"Ангел-Хранитель над тобой!"​

​Печальные губы мы ​донесли.​Я бы песенку ​
​раз​И милый, кроткий голос твой:​
​унеслось!​и сколько руки ​
​мяч катать,​
​Такою слабою... Потом я видел ​Игрушки, теплую кроватку​
​Из сердца навек ​исходили,​


​Вслух читать и ​
​такой обыкновенной,​

​и лампадку,​
​темным​Вон сколько ноги ​
​хотела:​
​Она казалась мне ​

​Я помню спальню ​
​Как много забвением ​упасли!​
​Я бы многого ​
​отказать.​

​Иван Алексеевич БУНИН​Марина Ивановна ЦВЕТАЕВА​
​Кого от боли ​
​хочу!​чём не может ​
​Алексеевна Павленко (1867—1954)​


​(Бекетова) (1860 — 1923)​
​Кого заботы молодили!​

​– Я тоже двигаться ​
​И всё-таки ни в ​Мать поэта Александра ​
​Александра Андреевна Блок ​
​Маргарита Агашина​

​лучу:​балует,​
​закройте глаза газет!»​
​8 марта 1901​

​Мать​И сказала я ​Что портит девочек, что слишком их ​
​Ах, закройте,​

​Шлет свои дары.​урожденную Пастушихину.​
​Луч крадется золотой.​решается, горюет,​

​об убитом, телеграмма.​Это бог лазурный, нежный​
​Антонину Сергеевну Вознесенскую,​подушке​

​Прибегнуть к строгости ​О нем это,​
​Но ясней миры.​независимую пустынницу —​
​А по маминой ​

​детей она опять​«Оставьте!​
​мятежной,​веру женскую,​

​пустой.​
​При первой шалости ​глазет.​И больней душе ​

​Назовите по имени ​милее.​
​своей​
​подарила им нитку ​
​пустые деревни​


​Дал отец ей ​
​урожденную Пастушихину.​

​Андрей Вознесенский​
​Отворотясь, исподтишка​калек​
​детвора​я тебя ношу.​
​пишу,​тобою все время ​

​сесть в уголок ​
​переженила.​
​ближних и дальних ​отодвигая седую прядку​
​кого - пожалеет, кого - поздравит,​
​Это она над ​
​ей ученье впрок.​

​выслушает, ночевать оставит:​
​Приди к ней ​
​Как подходил я ​
​Овеянный воспоминаньем детства.​И на пути, завещанном тобой,​


​И не увидеть ​
​и днем и ​шептать​
​— бесконечно милый.​
​на другой планете.​Нам справиться, и мы уже ​
​суровая мальчишеская бровь,​
​утру, твой хороший сын,​слова,​
​поры​углы,​
​За эту ночь ​и я отогреваю ​
​будет.​
​у скул,​книг -​
​Вбегал он, раскрасневшийся, в снегу,​
​похожий на ущелье ​В Москве, на Бронной, у солдата - мать.​
​И рядом смерть.​
​колышет пламя снежная ​
​а помню, как теперь,​Барто. а любой вкус ​маме. Посмотрите сколько его ​
​• Каждый поэт посвятил ​
​окровавит гаснущая рама,​
​ворохи​пробегают народа шорохи​
​севшую​
​Заиграет вечер на ​мама на васильковых ​
​Весело бежать!​
​Все убрал кусты.​По ветвям развешан ​
​Вырос я до ​горьком плаче:​
​Чуть вдали завиделись ​мая…​
​глаза,​мне нет силы.​
​Вы бродили с ​Было слышно, что враг сокрушен, полонен,​
​Как бы улизнуть​Мальчик светлую головку​
​Руки белы, платье бело…​
​На кудрявой голове.​Перед ним в ​
​в новой кровати).​
​Грези, никто не тревожит,​Сердце ребенка.​
​Детской головки, видавшей так мало,​Дремлет малютка в ​
​Как подходил я ​
​Овеянный воспоминаньем детства.​И на пути, завещанном тобой,​
​И не увидеть ​и днем и ​
​шептать​— бесконечно милый.​
​на другой планете.​Нам справиться, и мы уже ​
​И утром, не дрогнув, я в бой ​в пути мне ​
​мною к далеким ​Ты здесь, ты со мною, родная моя!​
​Иду я навстречу ​
​И где-то по-мирному в гуще ​Приятели, книжки, московские споры -​
​Стихи свои с ​Грустила ты, если мне физик, бывало,​
​вечно не в ​привет,​
​Не бойся, родная. Я скоро вернусь!​меня всерьез.​
​Готовя в душе ​Дети, они же не ​
​Дай твои руки ​А если порой ​
​за советом, мама,​И не полезу ​
​Ведь я по-глупому не влюблюсь,​
​плохо меня воспитала?​к лжи.​
​Ведь есть же, ну, личное очень что-то!​средства​
​для матери дети,​
​Я знаю, уж так повелось ​все ждешь упрямо?​
​Вот только мы-то не всегда​
​Не почитают это ​
​И снова верят, верят, верят.​Уж матери — такой народ –​
​на свете:​
​Святая, трепетная вера​
​Больше всех подхожу!​
​Этот запах бумаг.​
​В понедельник – делами​
​В воскресенье – блинами,​
​По субботам духами​
​Дороже всех наград ​
​Мне снова в ​
​судьбою,​
​До звездной полночи ​
​пролетело,​
​мама​
​Ну просто за ​
​Не только за ​
​Никогда не бывает.​
​Совсем не за ​
​шушуне.​
​Не грусти так ​
​помощь и отрада,​И молиться не ​
​Не волнуй того, что не сбылось,-​
​Только ты меня ​Воротиться в низенький ​
​нежный​
​бредь.​кабацкой драке​
​И тебе в ​
​мне,​твоей избушкой​
​Уж лучше сгореть ​редко,​
​Что яблоне тоже ​
​глаза живые​
​и сестер.​
​И, в камень уставясь ​по отчему краю​
​реке.​Костыль свой сжимая ​
​Дымится овсяная гладь...​От пугливой шумоты,​
​На дворе обедню ​
​Старый кот к ​за солонкою -​
​Вьется сажа над ​
​У порога в ​Погляди хоть ты!​
​Посветлело, побелело -​
​Мама! глянь-ка из окошка ​Мы одни на ​
​отчален​
​нам близок, кто печален,​
​Ты вела своих ​К детским снам ​
​Упиваясь близостью конца.​нам чужды все ​
​В старом вальсе ​
​грез,​своих...​
​Сегодня - о, как ненавижу я ​
​И чистые слезы ​Как ангелы в ​
​лучей​
​- ароматных плодов?​
​ярких, как день, мотыльков,​
​с собой принесла?​«Ты здесь, ты со мной, о моя дорогая,​
​Несмелые звуки слышней ​
​в подушки зарыться,​тихо крылами свевать!..​
​грезы,​
​Пугливым ребенком,- угрюмый, больной,​
​И в тихие ​
​Изведав всю тяжесть ​пало на долю:​
​цепей лампадки…​
​Я помню, помню голос твой!​Ты перекрестишь, поцелуешь,​
​Я помню спальню ​
​И зачем-то мою руки.​
​И наверно по ​
​командировке.​
​Только мы теперь ​Не купался в ​
​речку лезли,​гаммы,​
​домашние ржаные пироги.​мне до сих ​
​пожитки​горячий и сухой.​
​водя по стенам ​Она прошла с ​
​виднелось знамя с ​
​опоздала,​В которые нет ​
​Не плачь над ​
​прямою​нее играли,​
​Она была исполнена ​что, сознавая мужскую силу,​
​ладить,​
​и оттуда неслышно​
​Всех бы людей ​обогревая​
​(дельная - рано ей на ​кого - подбодрит, а кого - поправит.​
​письмом склонилась.​Окна погасли. Фонарь погашен.​
​сама - на сундук, а гостям - кровать.​- увенчанный и увечный ​
​Вышних Сил,​не улетала,​
​У непротоптанной межи.​С еще бессильными ​
​Земля стонала, земля изнемогала​
​Бесплодную, сухую грудь земли.​—​
​высохшей земле.​И грузно в ​
​Грудь с криком ​Обугленный стыл запад. Крались тени.​
​Над нею жадно ​Не солнце — злой пылающий паук,​
​Как вялый колос,​маме.​
​Вот он при ​ряду,​
​Вдруг вижу — мама,​бою,​
​родня,​Противник мой привел ​
​спортивно!​И заявила прямо:​
​В боксерский зал,​
​Я так удручена,​Я увлекаюсь боксом,​
​словно руки России ​не надо разлуки,​
​и младенцы в ​милосердная русская мать.​
​Я не знаю, отличья какие,​на откосах железных ​
​перегоны​В дни, когда из окошек ​
​горячо,​эти грубые длинные ​
​застревали в одежде ​

​стреляли,​Москвы​

​на венке поредевших ​

​Вот опять ты ​ложиться не хочешь?»​

​И мать почему-то пришла удалому ​

​сыном затмилось прохладною ​
​ним пролетела!»​
​пустыне.​«Судьбина,— сказала,— грозит ему горькой ​
​свое из укладки ​нарушу?​

​«Пора!— говорит.— Собирайся на отдых, Прасковья!»​
​На запад глядела: не едет ли ​меня, как на север ​
​и горя:​коня и сказал, выезжая в ворота:​
​Дмитрий Кедрин​Не чужого...​

​бойся,—​Не волнуйся, успокойся,​
​И просить прощенья ​Настегала чем попало:​
​И бродят вокруг ​Там носятся тени ​
​снова?​чешуею,​

​с собою​
​из далекого рая​Кольцом обвилися вкруг ​
​Чу! Шорох шагов и ​луны...​
​И детские слезы, безвинные слезы,​

​И стали слетать ​моей не шептал.​
​Не знал я,- зато и любви ​По темным углам ​
​Семён Надсон​Пойми. И взгляни на ​
​упрямо,​Не надо, мама, меня ревновать,​

​И лучше синяк, чем стеклянный колпак.​
​ведь быть смелее,​Я тотчас приду ​
​не свяжусь.​не бьется,​
​Ну разве ты ​Тебя вынуждают прибегнуть ​

​не нужны.​
​с годами былые ​
​Что дети всегда ​Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.​
​не спишь и ​Нас уважать учитесь, детки,—​

​Нас вихрем крутит ​Ведь каждый может ​
​Я новость вмиг ​«Домохозяйки — склочный класс!»​
​Нас уважать учитесь, детки,—​врача.​
​Я у него ​Нас уважать учитесь, детки,—​

​старший сын.​И горьких много ​
​Нас уважать учитесь, детки,—​И подарили мне ​
​Нет, я не зря ​И больше яблокам ​
​Когда-то яблонькой цвела.​Прекраснее - тернового венка...​
​Но говори им ​

​своей не избежать!"​шептали:​

​И между тем, как шумны и ​мам.​

​Вторит веселый и ​и нежны,​

​Цвета такого же, как небеса.​Стариков А.​

​И ей как ​

​приключилася беда.​иногда,​

​Их надежды.​

​года​И – не крикливые они ​

​«Пусть перебесятся. Пройдет». –​Уж матери такой ​

​на свете:​В нас,​

​О вере наших ​или скитаясь по ​Коль рано матери ​

​вестей от вас ​матерей!​

​Поют гитар походных ​бабьей песни,​

​И одинокий стук ​

​Твардовский Александр​

​постоянно,​И, скрыв слезу при ​

​тучу снова,​Что вспоминает горную ​

​Слова другие, преклонив колени,​Последним звоном становилось ​

​Оно порой входило ​

​земли и океана​на ладони​

​Слезинку тайно оброня.​забывать?"​

​карусели,​Я - пленник глупой суеты,​

​сердце не таю​

​Как маленький перед ​             и, к ним причастный,​

​кругу семьи​Материнское окно!..​

​Время, время быстротечное...​давности​

​На родной ступлю ​давно.​

​невольная,​рябинами​

​Ратов Станислав​телеграмма​

​позволяем​Спешим известить их ​

​Разлука  еще безусловней​

​Уложат их добрые ​Еще в нашей ​

​Твардовский А.​

​в ладони своей​и  солдаты   в   ​

​и кратко​вас разделять:​

​днем и ночью ​окопам своим,​

​мы глотали движения ​седую​

​беспощадные метки войны...​Ты заштопала их, моя мама,​

​батарей​—​

​Оттеняет терпенье и ​и глаза твои, полные слез,​

​— Мама,  мамочка!  Кукла  какая!​

​Как последнюю сказку ​вспомню про клюкву,​тропам​

​ждать на одном ​За  недолгую нежность ​

​Не грусти! На знобящем причале​сне?​

​Ты с ладони ​мою.​

​И  в  затерянном  ​двери,​

​Я уеду из ​седой рубака  крикнет:​

​Но было,​И только мать​

​всегда.​За то, что для всех ​

​Внушали вы нам ​Как дружно вы ​

​учила,​

​считать.​была, как святая,​

​Виноградова Т. ​И с тобою ​

​Свою тайну тебе ​

​И пытается что-то сказать.​

​груди...​Все казалось еще ​

​Как люблю я ​ликовать!​

​берлогу загоним опять!​По первому зову ​

​Моя дорогая, любимая мать.​Что с детства ​

​теперь передать...​вспоминала,​

​бывала,​ни с кем ​

​Моя дорогая, любимая мать.​тобою.​

​бережливо растила,​Ложилась последней, а станет светать,​

​из монет​

​ А где-то далеко в ​

​пухлая  ручонка​Мама, ты единственная вечность!​Жизнь спешит во ​

​Или же печальнейшая ​Как бы жизнь ​

​хочет пожалеть.​

​Я могу от ​

​Долго через сердце ​

​лучший сын.​- к реке.​

​ни был далеке,​

​В себе уже ​Наверно, можно притерпеться​

​Дрожат от ветреного ​В моей корзинке ​

​слова.​И память к ​«Смотри, сынок, поганка это,​

​И обнимает сильно-сильно,​

​«Ау-у»...​

​И я, обвязанный косынкой​Зеленой веткой над ​

​в глаза!  ​

​гроза, ​

​свою?​

​В чужом и ​С какою теплотою ​

​листы! ​

​Уставшая от вечной ​из судей...​

​Участник  всех  бесхитростных ​

​Америку...»​Есть другие россии. Но мне эта ​

​коммунальные ссоры утешали ​

​речушкою​

​За житейские стыни, две войны и ​

​урожденная Пастушихина!»​

​мою мать — Вознесенскую Антонину Сергеевну,​Мать​

​не проронит!..​

​Сочтут убитых и ​Но долго будет ​

​в сердце своем ​Может, затем и стихи ​

​Мне бы с ​- как будто!- лишней,​

​всех бы знакомых ​закрывая,​

​над тетрадкой,​все края:​

​теплится радостный огонек.​Но не пошло ​

​чайник согреет, обед поставит,​Добра моя мать. Добра, сердечна.​

​с открытым сердцем,​

​этот мир люблю,​всегда была святыней.​

​ладонь.​

​Жгли щеки детские ​Не уставали матери ​

​И женский образ ​

​Как будто даже ​так легко​

​косым​...Он умер к ​

​он говорит невнятные ​ненавистен с той ​Колючий иней выбелил ​

​исколотая шприцами рука.​чудеса,​

​Он жить не ​

​какие тени темные ​

​с размаху связку ​на лестнице... ребячьи голоса...​

​На кухне примуса,​нем...​

​- я.​светильника замасленную жесть,​

​Года прошли,​детей от Агнии ​писал о своей ​

​«Мама.​лоб, венчанный шляпой фетровой,​

​это мысли сумасшедшей ​больной​

​что увижу опять​вихрастые ромашки, шагом меряя, мучу.​

​У меня есть ​гору​

​Свежей, белой, пухлой ватой​Не колючий, светло-синий​сердце нам закон!»​

​Зашептала мама в ​твоя слеза.​

​пело в вечер ​Ты тихонько опустил ​

​Кончен день, и жить во ​«Не велит унывать, посылает поклон».​

​святой, по глухим деревням,​мама!​

​гвоздику. —​

​Оттого она присела.​

​На голубенькой матроске,​

​колени​(Тесно ей кажется ​

​шалили!​знало​

​Русые пряди;​гробик.​

​с открытым сердцем,​этот мир люблю,​

​всегда была святыней.​

​ладонь.​Жгли щеки детские ​

​Не уставали матери ​И женский образ ​

​Как будто даже ​так легко​благословила,​

​И чем бы ​И вместе со ​

​-​За жизнь, за тебя, за родные края​

​Застыли орудья, как стадо слонов,​А поняли, может, лишь тут, на войне:​

​сводами зала​Свистя беззаботно, на первый урок.​

​Немного лентяя и ​Тебе посылаю сыновний ​

​тебя не точит.​Пойми. И взгляни на ​

​упрямо,​Не надо, мама, меня ревновать,​

​И лучше синяк, чем стеклянный колпак.​ведь быть смелее,​

​Я тотчас приду ​не свяжусь.​

​не бьется,​Ну разве ты ​

​Тебя вынуждают прибегнуть ​не нужны.​

​с годами былые ​Что дети всегда ​

​Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.​

​не спишь и ​

​Их вере, трепетной и нежной,​И — не крикливые — они​

​Пусть перебесятся, пройдет,​

​соседей.​

​Не вытравит ничто ​

​меры,​

​маме​

​маме –​Этот запах блинов.​

​И духи, и театр.​

​Виктор Гин​

​сердце я.​

​порою​Доволен я своей ​

​О чем-нибудь поговори,​

​Но время птицей ​

​Поговори со мною ​

​прямо,​

​я​Нам скучно вдвоем​

​я​

​В старомодном ветxом ​

​про свою тревогу,​

​Ты одна мне ​

​жизни привелось.​

​Не буди того, что отмечалось,​

​сад.​

​тоски мятежной​

​Я по-прежнему такой же ​Это только тягостная ​

​Будто кто-то мне в ​

​шушуне.​Загрустила шибко обо ​

​Пусть струится над ​ветках -​

​Ведь радость бывает ​

​подсмотреть,​Ты все же ​

​За братьев моих ​

​до погоста​Что сын твой ​

​Плывущий по сонной ​на пригорок,​

​Заря окликает другую,​

​на сени скатые,​Над оглоблями сохи,​Нагибается низко,​

​А на лавке ​

​паз.​Пахнет рыхлыми драченами,​

​иней -​Грязи нет, весь двор одело,​

​Ты, о мама, девочкам своим!​остров — детство,​

​в добрый миг ​С ранних лет ​

​глядел!)​

​в сердца.​Мы, как ты, приветствуем закаты,​

​С той поры ​

​МАМЕ​Обвеян блаженством нахлынувших ​

​Измучили злобой насмешек ​Сегодня, родная, я стою награды,​

​поселений людских,​безгрешных людей?​

​Расскажешь ли снова, как в блеске ​Из пышных садов ​

​С лугов его ​Ты бедному сыну ​

​шеи моей!​шумящего платья...​

​Я глубже стараюсь ​С ресниц моих ​

​ко мне светлые ​Я рос одиноко... я рос позабытым,​

​я не знал,​я наплакался вволю,​

​Тяжелое детство мне ​И тени от ​

​счастье очаруешь…​«Ангел-хранитель над тобой!»​

​Матери​место спички​

​нечем!​Пятый день в ​

​Ем какие-то морковки…​

​болезни​Все мальчишки в ​

​Для нее играю ​солдатам​

​в палату, -​Ей отдали нехитрые ​

​что взгляд такой ​незрячей,​

​и звук литавр, казалось, не погас…​

​окна зала​

​Она совсем немного ​

​Есть времена, есть целые века,​

​их тоскою,​Пойдете вы дорогою ​

​Три отрока вокруг ​

​я тебя ношу.​пишу,​

​тобою все время ​сесть в уголок ​

​переженила.​

​ближних и дальних ​отодвигая седую прядку​

​кого - пожалеет, кого - поздравит,​

​Это она над ​

​ей ученье впрок.​

​выслушает, ночевать оставит:​Приди к ней ​

​Я понял благость ​И от него ​

​Меж голубыми васильками,​

​Дмитрий Мережковский​

​с ней​

​желтом,​

​И грудь рвала ​

​К морщинистой и ​

​Смотрела мать,​

​коленях,​То возникал вдали, то пропадал.​

​Не отставая, ворон,​солнце все вокруг.​

​Сергей Обрадович​

​Я подбегаю к ​Сейчас противника побьем!​

​Сидит в двенадцатом ​

​Школьников Рязани.​

​Поддержку чувствует в ​

​Явилась вся его ​победа,​

​Ты мыслишь не ​

​зала!—​Я маму звал​

​— Беда!— вздыхает мама.—​

​Я занимаюсь боксом,​руки,​Больше нет и ​

​родных​меня, как Россия,​

​батальоны седых матерей.​ветра и стали,​

​и считали свои ​

​плечо.​

​от волненья дыша ​

​равно мне видны,​

​попадали,​Все стволы, что по русским ​

​потемневшая в битвах ​детства панама​

​Ярослав Смеляков​

​Сынка упасла, а в могилу ​сухими губами,​

​И солнце над ​Пожалуй, велю я, чтоб тучка над ​

​Он, жаждой томясь, заблудился в безводной ​ледяною водою.​

​Я смертное платье ​

​свою материнскую клятву ​ее изголовья.​

​простояла у тына. Два года​Жди в гости ​

​меня от докуки ​Он сел на ​

​Мать​

​ведь,​За нас не ​

​Бедная моя!​

​Села в угол, зарыдала​

​Нашумела, накричала,​

​слетают​струях фимиама святого​

​райские песни мне ​

​рыбок с цветной ​ночи, взяла ль ты ​

​*«Лихтенштейн» («Lichtenstein») — роман немецкого писателя ​Какие ж дары ​Вот тихое "здравствуй", и чьи-то объятья​

​мной уж, заветные сны!..​Таинственный свет серебристой ​

​дивные речи шептать,​

​И с чуткой, болезненно-чуткой душой...​Никто над кроваткой ​Меня окружало довольство; лишений​чужою семьей,​Мать​не шестнадцать, мама.​сиди у окна ​

​целом свете.​умнее,​Когда-то же надо ​пути беду,​

​С дурной компанией ​пусть сердце твое ​

​еще теперь.​

​помимо охоты​

​Уже обидны и ​И все же ​

​твой ответ,​

​не шестнадцать, мама!​Ну что ты ​

​Нам предлагают посидеть...​с ног,​

​Нас уважать учитесь, детки,—​

​лучше вас.​смеяться:​

​глядеть.​

​Сдавать экзамен на ​

​— военный летчик,​их стереть!​Погиб на фронте ​

​вдовою,​Ну, любо-дорого смотреть!​

​дети,​

​постареть!​ветки,​

​тоже​

​ничего желанней,​

​ними, мученица-мать!​

​И вам судьбы ​

​Ее уста задумчиво ​

​печали,​

​Напоминает всегда наших ​песню, то ей​

​Мамины руки теплы ​

​Вы присмотритесь: у мамы глаза​слез?​

​Заплачет мать,​

​Что с сыном ​У друга заночуешь ​

​Оправдываем​А просто нипочем ​

​Взыскательно и терпеливо.​смеря:​

​соседей.​

​Не вытравит ничто ​

​Святая трепетная вера​Коротаев Виктор​

​И потому, служа солдатом​

​слова роняя невпопад…​в тревоге​

​живет вдали от ​

​Старшинов Николай​И отголосок поздней ​

​по росе зернистой,​И по-аварски - ласково "баба".​

​Тревожится за сына ​Тайком вздохну, о чем-нибудь горюя,​

​И молния прорежет ​

​оттого,​

​И в тишине, наверно, потому​

​смертельный​

​колыбельный,​Из тысяч слов ​

​Тебе твой мальчик ​

​Вздохнешь, как будто ненароком,​Я начал маму ​

​Кручусь на шумной ​

​Мне горько, мама, грустно, мама,​Я боли в ​

​часто,​

​Но годы шли,​

​Слыл неслухом в ​вечные​

​Обнимать и целовать!..​

​И опять, как в давней ​Вот сейчас, через мгновение,​

​Ведь седой уже ​

​И бежит слеза ​

​Нежно светит меж ​

​мамой.​

​И вдруг назовет ​

​От щедрой души ​

​воле сыновней​

​разлуке.​Когда  нам  платочки,  носочки​

​срока —​

​моей.​и держу я ​

​некрепких кроватках,​Это слово протяжно ​

​не умею я ​

​путей​

​по дорогам к ​вагонных​

​эту бедную прядку ​

​шрамы —​

​твоей.​все осколки чужих ​

​материнского воинства каска ​

​волос.​

​мне вспомнилась, мама,​одна.​

​чудесную куклу,​Но  однажды  я  ​

​Ты не знаешь, как ночью по ​

​Что ж нам ​на прощанье​

​уносятся с ней..​

​Слышишь,  дочка смеется во ​

​Спелой клюквой, как добрую птицу,​

​Ты   оплачешь  измену  ​

​уснет без улыбки..,​

​Будут ночью поскрипывать ​

​Рубцов Н.​поход​

​вспоминать,​

​друзей — в бою.​

​Что нас согревает ​

​Спасибо, родные, за это,​Хранили душевную честь,​

​всегда приводила -​Не делать плохого ​

​Учила писать и ​Для нас ты ​

​миры.​Но я знаю, что время настанет​

​посижу в тишине.​

​колышет​

​Смотришь - руки уже на ​

​Не успела, так часто бывает,​

​Моя добрая, милая мать.​

​вместе с тобой ​

​Мы зверя в ​

​и счастье отнять,​

​так, как прежде любили,​

​Мы выросли все, ничего не забыли,​Её не сумею ​

​Быть может, ты детство своё ​

​Когда посвободнее дома ​И если худого ​

​отбою,​

​Немало тревог пережито ​

​Ты деток своих ​

​Вставала всех раньше, везде поспевала,​

​В звенящих ожерельях ​

​спящий  твой мальчонка.​

​К щеке прильнула ​я живу,​

​Мама, ты единственная совесть!​

​в моей судьбе​

​слабо,​

​И никто не ​

​Мама, ты единственная сила!​довелось.​

​Мама! Я не самый ​в жаркий день ​

​В каком бы ​из детства​

​меня...​листья​

​взгляд.​Мне эти мамины ​

​деться,​В корзинку глядя, говорит:​

​грустят,​

​Бегу на мамино ​

​лучом.​

​все чаще:​

​Глядим любимой Родине ​

​нас в боях ​

​Мы называем Родину ​сражениях суровых​

​прядь! ​

​И первые похвальные ​

​счастливым взглядом, ​

​И самый справедливый ​

​наших игр ценитель, ​убили, сын, не езди в ​

​Сирина, режет рюмкой пельмени.​

​морщинки,​

​И, зайдя за калитку, в небесах над ​

​Ее беды помиловали, да не все, к сожалению.​

​«Добрый день, Антонина Сергеевна,​

​—​Каймою черного платка...​

​Старуха ж слова ​

​А мужики, на бревнах сидя,​Война пройдет — и слава богу.​

​меня носила,​

​твои разгладить.​

​наблюдать.​

​а самой оказаться ​

​Всех бы приветила, всех сдружила,​

​глаз утомленных не ​

​Долго сидит она ​пишет ответы во ​

​в комнате нашей​

​знала обманы, хулу, обиды.​делиться удачей, печаль скрывать -​

​Ярослав Смеляков​В семнадцатом году ​

​Вот почему я ​

​Ты для меня ​

​теперь в одну ​О, сколько слов, горячих, как огонь,​

​О, сколько губ, трепещущих и нежных,​Деревья сада, двухэтажный дом​

​где-то далеко,​Приходит старость. С ней не ​

​Зазолотилась под лучом ​

​Вот так. Еще. Не уступай! Живи!​сбегает синева,​

​О как мне ​на острие иглы.​

​Снимаю одеяло, - как легка​не верить в ​

​московский школьник... раненый солдат.​

​Вот он лежит: не мальчик, а солдат,​бросал на стол ​

​вечный спор​московский дом...​

​не вспоминать о ​И возле койки ​

​"шесть",​Вероника Тушнова​

​добрые стихи для ​много и часто ​

​вой:​И когда мой ​

​Мама знает —​А у мамы ​

​веря,​в пестрых павах,​

​«Ну, скорей гулять!»​

​За салазки, да и в ​

​Словно кто-то тороватый​мне пророчит.​

​До конца лишь ​окна белой дачи,​

​Что смутит ее ​Все цвело и ​

​Я тебя, как прежде, берегу!»​

​шепнула: «Милый!​ним,​

​На Руси на ​Что-то очень медлит ​

​—Пальцы только мнут ​Крошке приколоть, —​

​прическе,​

​Мама стала на ​

​ней поближе местечко,​

​Много проворные ручки ​Только о радостном ​

​на лобик​Мама светло разукрасила ​

​В семнадцатом году ​Вот почему я ​

​Ты для меня ​

​теперь в одну ​

​О, сколько слов, горячих, как огонь,​

​О, сколько губ, трепещущих и нежных,​Деревья сада, двухэтажный дом​где-то далеко,​Приходит старость. С ней не ​Я знаю, что ты меня ​идешь.​поешь​нами сейчас километры ​кукушки...​Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,​Мы все, что имели, не очень ценили,​Гордилась, когда я под ​портфелем под мышкой,​Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку,​пишу я,​

​И пусть тревога ​не шестнадцать, мама.​сиди у окна ​целом свете.​умнее,​Когда-то же надо ​пути беду,​С дурной компанией ​пусть сердце твое ​еще теперь.​помимо охоты​Уже обидны и ​И все же ​твой ответ,​

​не шестнадцать, мама!​

​Ну что ты ​

​года​Взыскательно и терпеливо.​

​смеря:​

​Ни злые жалобы ​

​березняке,​

​Вовек не знающая ​

​Я родной своей ​Так подходит он ​

​маме,​

​маме –​

​твоя.​

​Навек оставлю в ​Но очень хочется ​

​подари.​

​Поговори со мною, мама,​Над колыбелью наклонясь.​

​мама!​

​Скажу я вам ​Но маму люблю ​

​Она напевает,​

​Но маму люблю ​

​часто на дорогу​

​Так забудь же ​

​больше нет.​Испытать мне в ​

​назад.​

​По-весеннему наш белый ​Чтоб скорее от ​

​Чтоб, тебя не видя, умереть.​

​Ничего, родная! Успокойся.​

​и то ж:​

​В старомодном ветxом ​Пишут мне, что ты, тая тревогу,​

​Жив и я. Привет тебе, привет!​

​И мне - чем сгнивать на ​

​медь.​И время тебе ​

​А сестры росли, как май,​

​и просто​

​Потом ты идешь ​

​грустью большой,​лунный опорок,​

​Как прежде ходя ​Заползают в хомуты.​

​А в окне ​

​Квохчут куры беспокойные​

​не сладится,​

​попелиц,​Тараканы лезут в ​

​Все убрал кусты.​По ветвям развешен ​

​Умывала нос:​в наследство​

​Все бледней лазурный ​Наш корабль не ​

​и дел.​

​месяц в них ​

​Нам тобою вложено ​бой часов.​

​тихий зов,​

​Прильнувши к подушке, намокшей от слез!..​

​ласки,​

​мое без пощады​

​нити из них?..​

​И бродят вокруг ​Там носятся тени ​

​снова?​

​чешуею,​с собою​

​из далекого рая​

​Кольцом обвилися вкруг ​

​Чу! Шорох шагов и ​

​луны...​И детские слезы, безвинные слезы,​

​И стали слетать ​

​моей не шептал.​

​Не знал я,- зато и любви ​По темным углам ​

​Иван Бунин​угла​

​И верой в ​

​И милый, кроткий голос твой:​В нашей комнате. Без мамы.​

​Я кладу на ​Что-то мне заняться ​

​Прилуки​мою руки,​

​Для нее после ​

​Математику учу.​

​для мамы:​и молчаливо раздала ​

​Потом старуха поднялась ​

​узнала, верно, обо всём она.​

​плачет,​Она прошла походкою ​

​лежала хвоя,​

​Ещё в распахнутые ​Мать​

​с молодости ранней:​

​Не омрачай веселья ​

​«Несчастные! зачем родились вы?​

​резвы​в сердце своем ​

​Может, затем и стихи ​Мне бы с ​

​- как будто!- лишней,​

​всех бы знакомых ​

​закрывая,​над тетрадкой,​

​все края:​

​теплится радостный огонек.​Но не пошло ​

​чайник согреет, обед поставит,​

​Добра моя мать. Добра, сердечна.​твореньем​

​Боялась мать - не за себя,​во ржи,​

​Мать​

​Что глухо вместе ​

​Бледнеющую на рассвете ​

​мертвым,​

​припала рядом​

​И долго, тупо почернелым взглядом​

​Затрепетав бессильно на ​город​

​Весь день брела...​

​До корня выжгло ​Мать​

​— Ну, как я дрался? Смело?—​подъем —​

​зале,​

​нужно честь​

​свою семью,​деда.​

​Мне так нужна ​

​Я говорю ей:— Мама!​

​Я убегу из ​Такого драчуна!​

​увлекся​Агния Барто​

​эти милые трудные ​могилах своих.​

​произносят на весях ​ты одна у ​

​бессменно стояли​как скульптуры из ​

​дым​и задетое пулей ​

​Дай же, милая, я поцелую,​

​но они все ​неизменно в тебя ​

​украшенье седой головы.​ласку​

​и знакомая с ​

​мне вспомнилась, мама​

​меня, баба, морочишь?​студеной припал он ​

​горючий,​свое старое тело,​

​сине,​

​в кувшин с ​вынесу сыну,​

​Да как я ​

​стала смерть у ​Два года она ​из-за моря.​

​Ты, мать, не помри без ​Винцо подносила, шелковое стремя держала.​Добрая моя?!​

​Не со зла ​Отдохни,​

​устала,​

​житья!—​Александр Яшин​

​полночь на землю ​И в синих ​

​Споешь ли ты ​

​Из рек его ​Как в прошлые ​

​О милая мама!.. Ты снова пришла!​

​и слышней...​

​А сны надо ​Ночь... В комнате душно... Сквозь шторы струится​

​И стали мне ​С умом, не по-детски печалью развитым,​

​ночи тревожных молений​подачки людской.​

​Из прихоти взятый ​грусть,​

​Мне ведь уже ​И ты не ​

​Самые добрые в ​Ну что ж, значит буду потом ​

​приду.​Коль повстречаю в ​

​кому придется,​

​И в страхе ​

​Любовь наша крепче ​

​То этим нередко ​должны.​

​двадцать, хоть тридцать лет​И даже предчувствую ​

​Мне ведь уже ​Эдуард Асадов​

​И только редко, очень редко​Когда, едва не сбивши ​

​очки надеть.​В любом декрете ​

​Над нами принято ​

​Взялась за внучкою ​

​хочет​Мой младший сын ​

​Но я сумела ​осталось двое,—​

​Осталась рано я ​напоследки —​И вышли неплохие ​

​Ведь каждый может ​У яблоньки засохли ​

​Ах, молодежь!.. И я ведь ​В которые нет ​

​Не плачь над ​прямою​

​нее играли,​Она была исполнена ​

​быть: что дорого нам,​Если поет мама ​

​полях колосится.​

​Мама – красивая, Родина – тоже!​нее не хватит ​Проходит перед нею, как вопрос.​

​И думает, быть может,​По пустякам тревожим:​

​Не всегда​

​дивом.​одни​

​Нас долгим взглядом ​

​Ни злые жалобы ​березняке,​

​меры,​

​пишите письма матерям!​виноват.​

​Они считают дни, недели,​

​А ваши матери ​

​О, сколько вас сегодня, юных,​тебя напоминают.​

​молодого сена,​И след зеленый ​

​По-русски "мама", по-грузински "нана"​Все хорошо, родная. у меня".​

​Вызванивают капельки дождя.​его.​

​Лепечет это слово ​

​не ложатся тени,​солдата в час ​

​в год наш ​А по-аврски - ласково "баба".​свой полет.​

​меня,​

​Сожмется сердце: "Неужели​Вниманья чувствовала ты.​

​Седую голову свою.​

​сегодня в доме,​Зато теперь робею ​

​Все наставления твои.​                   я несносным​

​Испокон на веки ​от радости​

​Вскрикнет: - Дитятко! Сынок!​В материнское окно.​

​Разволнован я - не слишком ли?​К материнскому крыльцу.​

​был здесь давно.​Ту  старую  бабушку ​

​А там — за невестками — внуки.​

​Каких-то   девчонок   безвестных,​Когда мы о ​

​К назначенной  рвемся  ​

​порога,​

​Задолго до крайнего ​словно руки России ​не надо разлуки,​

​и младенцы в ​милосердная  русская  мать.​

​Я не знаю, отличья какие,​на  откосах  железных  ​

​перегоны​

​В дни, когда из окошек ​горячо,​

​эти грубые длинные ​застревали в одежде ​

​стреляли,​Москвы,​

​на венке поредевших ​Вот опять ты ​

​Никогда не сидела ​

​И пошлю  вам ​Все мне слышится, словно в бреду.​

​Может быть, никогда не смогу,​как разные птицы!​

​Лучше выпьем давай ​И под небо ​

​сараю?​пня​

​у берестяной зыбки​Мать придет и ​река,​

​упадет.​видавший не один ​

​не то стеснялись ​привале,​

​света,​

​- истина есть.​трудно, правдиво,​В пример ты ​

​стать.​

​Я помню, как вечером звездным​смогла.​

​Я увижу другие ​тебя на Земле.​

​И с тобой ​

​Из "СЕМЕЙНОЙ ИДИЛЛИИ"*​

​Только ветер калитку ​

​порой угасает,​я сказать.​

​склоняю колени,​Весь мир будет ​

​Не бойся, родная, ведь нас миллионы,​Хотел нашу радость ​

​Мы любим тебя ​Моя дорогая, любимая мать.​

​самую лучшую пела, —​брать.​

​счастливая мать!»​то ни стало, а нужно отдать.​

​И, кажется, мыслям конца нет ​

​Моя дорогая, любимая мать.​Моя дорогая, любимая мать.​

​Горюнов М.​рукою  тонкой,​

​Чтоб не проснулся ​

​держишь малыша,​

​Но, пока на свете ​Bourget** с улыбкою банальной...​

​о тебе,​Будет ли любовь ​

​Или лишь позвякивая ​

​перемешалось!​

​рассеять злость,​

​Много испытать мне ​дома отрывала...​

​Как в детстве ​в ритме будней,​

​Но только мальчика ​

​Сегодня мамы у ​На них засохнувшие ​

​Стою, на детство бросив ​из детства​

​Увы... От времени не ​света,​

​Хотя глаза ее ​

​корзинкой​До дна пронзенная ​Сейчас мне помнится ​

​спокойно ​И не сломила ​

​этим нежным словом​В походах и ​

​Её волос серебряную ​

​тетради ​

​Когда она своим ​

​в жизни наставитель, ​Мать была всех ​

​«Чтоб тебя не ​Любит Блока1 и ​

​Ее серые взоры, круглый лоб без ​и дочку, Наталью Андреевну.​

​Времени.​в окно постучится:​

​пощади ее хижину ​тронет​Под коей, дескать, человек.​

​Среди широкого двора.​Дмитрий Кедрин​

​так, как у сердца ​все бы морщины ​

​за шумным праздником ​

​за столом собрать,​

​своею лучистою добротой.​покой),​

​Совесть людская. Мама моя.​Не позабыла, не поленилась -​

​Только до позднего ​Старенькая. Ведь видала виды,​

​-​Мама​

​подошел к Кремлю​детстве, я стою поныне.​

​Любимая, не уходи... Постой!​Их не собрать ​

​чувствах белоснежных.​

​чудесней слова: мать?​

​Картинки из «Руслана и Людмилы»,​И наша юность ​

​Рюрик Ивнев​твоя любовь...​

​* Герои поэмы "Семейная идиллия" — реальные члены семьи ​спекшейся крови...​Со впалых щек ​

​** Paul Bourget — Поль Шарль Жозеф ​пятый час...​я жизнь держу ​

​Минута... десять... двадцать... полчаса...​Но нам нельзя ​он, а не уснул,​ученик.​бегу,​горластый репродуктор,​

​шестиэтажный дом,​

​Памяти моей матери*​

​но не могу ​солдат в бреду...​

​написанную мелом цифру ​

​Мать​теме. Множество! А еще есть ​

​один. Тот же Есенин ​

​раздвинув басом ветра ​Шустова.​

​угла пустого.​тучу.​

​подхожу к окошку,​

​А я гуляю ​

​А сама, наверно, скажешь:​

​будет спору:​Погляди хоть ты!​

​Сутемень колдовная счастье ​иначе, —​

​Старый сад и ​глазок, понимая,​

​сжимая.​могилы​

​И тебе она ​— невредим, и победа за ​

​Так запой, о поэт! Чтобы всем матерям​

​—«Не вертись, дружок, стой прямо!»​травы вплоть.​

​* Мать С. Парнок — Александра Абрамовна Парнох, урождённая Идельсон (1853—1895), врач. Она умерла, когда Софии было ​Маме хочется гвоздику​

​Солнце пляшет на ​

​Было у Кати!​

​Ищут цветы к ​весело прожит:​

​давит гребенка…​Больше не рвутся ​

​Рюрик Ивнев​подошел к Кремлю​

​детстве, я стою поныне.​

​Любимая, не уходи… Постой!​

​Их не собрать ​

​чувствах белоснежных.​чудесней слова: мать?​

​Картинки из «Руслана и Людмилы»,​И наша юность ​

​Мать​Ты знай, я не сдамся, покуда дышу!​

​Солдатской дорогой незримо ​Склонившись, мне тихую песню ​

​И пусть между ​

​Как в детстве, мне слышится голос ​Пусть так, возвратимся - оценим вдвойне!​

​Мы были беспечными, глупыми были,​

​«украшал",​

​Бегущего утром с ​

​Такую хорошую - слов даже нет!​Мама! Тебе эти строки ​

​грусть,​

​Мне ведь уже ​И ты не ​

​Самые добрые в ​Ну что ж, значит буду потом ​

​приду.​Коль повстречаю в ​

​кому придется,​И в страхе ​

​Любовь наша крепче ​

​То этим нередко ​

​должны.​

​двадцать, хоть тридцать лет​

​И даже предчувствую ​

​Мне ведь уже ​

​Виктор Коротаев​

​И просто нипочем ​одни​

​Нас долгим взглядом ​дневнике,​

​Её, как свет в ​матерей,​

​По секрету скажу:​пропах,​

​Так подходит он ​

​Так идут они ​

​Мне песня тихая ​Минуты сказочные эти​

​пройден путь.​Мне снова детство ​

​нить оборвалась.​

​ты мне пела,​Что она моя ​

​Люблю свою маму,​Свои все секреты.​

​Веселые песни​

​Игрушки, конфеты,​Не xоди так ​

​несказанный свет.​К старому возврата ​

​и усталость​

​Не буди, как восемь лет ​Я вернусь, когда раскинет ветви​

​лишь о том,​

​горький я пропойца,​

​финский нож.​

​Часто видится одно ​

​xодишь на дорогу​свет.​

​Ты жива еще, моя старушка?​

​поутру,​

​Терять своих листьев ​

​Довольно скорбеть! Довольно!​

​ножевые,​

​Вздыхаешь так нежно ​

​душой.​

​С тревогой и ​

​Ты смотришь на ​

​Моя одряхлевшая мать.​

​кудлатые​

​Запевают петухи.​

​На парное молоко.​

​Мать с ухватами ​

​В печке нитки ​

​Над печурками точеными​

​Свежей, белой, пухлой ватой​

​Не колючий, светло-синий​

​Знать, вчера недаром кошка​Видно грусть оставила ​

​воле всех ветров!​

​чужд домашний кров...​

​Горькой жизни помыслов ​

​(Без тебя лишь ​

​вечер мы богаты,​

​И отраден беглый ​

​Мы услышали твой ​

​утомленные глазки,​

​И под тихие ​

​Опять они сердце ​

​И нижут жемчужные ​

​слетают​

​струях фимиама святого​

​райские песни мне ​

​рыбок с цветной ​

​ночи, взяла ль ты ​Какие ж дары ​

​Вот тихое «здравствуй", и чьи-то объятья​

​мной уж, заветные сны!..​

​Таинственный свет серебристой ​

​дивные речи шептать,​

​И с чуткой, болезненно-чуткой душой...​Никто над кроваткой ​

​Меня окружало довольство, лишений​чужою семьей,​

​ангелом была?​

​Лампадку в сумраке ​мной,​

​Игрушки, теплую кроватку​

​гаммы​

​Или, может быть, от скуки​вечер​

​Мама в городе ​

​Для нее я ​на пляже,​к врачу,​

​Все я делаю ​шаги, -​ордена.​

​где-то, у калитки,​И было страшно, что она не ​

​в глухом платке, надвинутом до глаз.​ещё на лестнице ​

​с пёстрым узелком.​Прекраснее - тернового венка...​

​Но говори им ​своей не избежать!"​

​шептали:​

​И между тем, как шумны и ​

​Маме*​

​меня носила,​твои разгладить.​

​наблюдать.​а самой оказаться ​

​Всех бы приветила, всех сдружила,​глаз утомленных не ​

​Долго сидит она ​

​пишет ответы во ​

​в комнате нашей​знала обманы, хулу, обиды.​

​делиться удачей, печаль скрывать -​Тебя, Любовь, благословил.​Пред этим маленьким ​

​надо мной витала,​Я видел птенчика ​

​знойном сне.​Не знала мать,​

​земли,​над сыном билась ​

​Всем телом высохшим ​Стих сын.​

​придорожный тын.​Как марево дымящееся ​

​паутиной.​сыну...​

​С закрытыми глазами.​

​Запутался в канатах.​Я вмиг почувствовал ​

​Сидит спокойно в ​А защищать мне ​

​Он видит всю ​

​Двух бабушек и ​первый бой,​

​противно!​— Нет,— говорит,— я не могу,​я​

​Что дракой я ​Мама-болельщица​

​в ладони своей​

​и солдаты в ​

​и кратко​

​вас разделять:​

​днем и ночью ​

​окопам своим,​мы глотали движения ​

​седую​беспощадные метки войны...​

​Ты заштопала их, моя мама,​

​батарей​—​Оттеняет терпенье и ​

​и глаза твои, полные слез,​Вот опять ты ​

​И смерть закричала: «Ты что ж ​И к влаге ​

​упали на камень ​без спору отдашь ​

​В неведомом царстве, где небо горячее ​Тут смерть поглядела ​

​хлеб-соль я не ​тебе душу,​

​На третьем году ​«Ужо не помру!— отвечала старуха.— Дождуся!»​

​— так домой ворочусь ​казачья работа!​

​в поход провожала,​слезы снова,​Ну, прибила,— что ж такого!​

​— умойся,​Просто очень ты ​

​Нет от вас ​Мать​

​Как ангелы в ​

​лучей​

​- ароматных плодов?​ярких, как день, мотыльков,​

​с собой принесла?​"Ты здесь, ты со мной, о моя дорогая,​

​Несмелые звуки слышней ​

​в подушки зарыться,​тихо крылами свевать!..​

​грезы,​

​Пугливым ребенком,- угрюмый, больной,​И в тихие ​

​Изведав всю тяжесть ​пало на долю:​

​Прошу тебя: выбрось из сердца ​за вопросом вопрос.​

​вечно дети!​расцеловать,​

​поступлю не так,​Сразу почувствую и ​

​куда-то в яму,​Не выйду навстречу ​

​Верь мне, пожалуйста, очень верь!​Родная моя, не смотри устало!​

​Когда ж заставляют: скажи да скажи! -​Как-то меняться уже ​

​Пускай им хоть ​

​на свете,​Не надо. Тревоги свои забудь.​

​шестнадцать, мама!​Ваш сокрушительный поток.​

​Да, мы беспомощны бываем,​Лишь стоит мне ​

​разбираться​постареть!​наседки​Его жена весною ​

​постареть!​очень едки,​

​Из трех сынов ​

​постареть!​А внучка вышла ​

​Родила шестерых ребят.​

​Нас уважать учитесь, детки,—​И лучше, кажется, была...»​

​Василий Лебедев-Кумач​Есть времена, есть целые века,​их тоскою,​

​Пойдете вы дорогою ​Три отрока вокруг ​Николай Некрасов​

​Так и должно ​они.​

​Что на бескрайних ​очень похожи:​

​А если у ​Минуты словно вечность,​

​спит​

​Мы часто мать​

​Вот только мы-то​

​Не почитают это ​

​Так верят матери ​Вздохнут,​

​дневнике,​

​Ее, как свет в ​Вовек не знающая ​

​почаще все-таки, ребята,​

​не только возраст ​

​ждут.​то там объявитесь, то тут…​

​в тайге, в горах, среди морей…​

​Мне всякий раз ​

​И грустный запах ​листвы еще неполный,​

​раба.​"Не беспокойся, - маме говорю я, -​

​Как, впитываясь в землю, это слово​Она прослыла матерью ​

​Родник, услугу оказав кувшину,​

​На это слово ​

​И на устах ​

​Став первым словом ​По-русски "мама", по-грузински "нана",​

​Летит в конечный ​Взглянув тревожно на ​

​              но вдруг опять​

​в жизни мало​клоню ладони​

​Вот мы одни ​перед судьбой,​

​упрямством взрослым​Мальчишка горский,​

​мне дано​

​Будет вновь меня ​

​Выйдет мама, с удивлением​мальчишкою​

​лицу.​Привела тропа окольная​

​Как я не ​разлуки​

​невесток.​

​И, карточки им посылая​попозже,​

​А мы, опасаясь отсрочки,​Еще у родного ​

​матерями​руки,​

​Больше пет и ​

​родных​меня, как Россия,   ​

​батальоны  седых матерей.​ветра и стали,​

​и считали  свои ​плечо.​

​от волненья дыша ​

​равно мне видны,​попадали,​

​Все стволы, что по русским ​

​потемневшая в битвах ​

​детства панама​

​Смеляков Я.​Чтобы девочка,  куклу  качая,​

​в сером краю​

​Чей-то   злой,   настигающий  топот​ Может быть, я смогу возвратиться,​

​Мы с тобою ​жди!​

​играют​Слышишь, ветер шумит по ​

​У  глухого  болотного ​В эту ночь ​

​дворе глубока.​

​Будет льдом покрываться ​

​..И под копыта ​самой​

​вправду забывали,​

​Жен вспоминали на  ​Вы были источником ​

​Что правда лишь ​А жили вы ​

​лишь добром.​

​Людьми нам хорошими ​

​и ушла.​Но все пересилить ​

​Жизнь, как снежная горка, растает,​

​Пусто мне без ​

​прикрою​

​И спеши - не спеши, не догнать.​Жизнь так быстро ​

​Не успела тебе ​Пред тобой я ​

​борьбе окрылённый​Взялись за ружьё, любимая мать.​

​дни, когда враг озверелый​понимать!​

​та песня звенела,​Ты песню нам ​

​колени любила нас ​

​Я буду навеки ​

​Во что бы ​

​иногда помечтать!​

​Не спала ночами, огня не гасила,​

​чём не бывало,​

​негритенка.​

​Обняв дитя своей ​

​безмолвно,   чуть дыша,​

​Ты на коленях ​

​Все приобретает быстротечность.​

​Если я забуду ​

​Мама, ты единственная слава!​

​Громкими литаврами звеня,​

​Так нелепо все ​Чтобы надо мной ​

​за это, мама!​

​Даль меня от ​

​к ней,​И я Россию ​

​прошлое забить,​И только нет, чтоб похвалиться, ​

​Грибы хорошие лежат.​на той полянке​

​Но крепко помнятся ​- хороший гриб».​

​А после, вся в пылинках ​с улыбкой сына,​

​Ребенком с маленькой ​

​Как давний сон, лесная чаща,​

​Белинский Ю.​

​нынче прямо и ​мы прошли достойно,​

​Не потому ли ​Незабываемое слово - "Мать"​

​чувством целовали​Смотрела наши первые ​

​были бесконечно рады, ​И самый первый ​

​С. Феоктистов​Что наивно просила, насмотревшись по телику:​

​беззащитностью.​— уток нитку жемчужную.​

​родила она сына ​

​фамилию, чтоб укутать от ​Воробьишко серебряно пусть ​

​Охрани, Провидение, своим махом шагреневым,​Она глаза слепые ​

​И, верно, вспомнят о «планиде»,​Играть в «воздушную тревогу»​

​МАТЬ​что, сознавая мужскую силу,​

​ладить,​и оттуда неслышно​

​Всех бы людей ​обогревая​

​(дельная - рано ей на ​кого - подбодрит, а кого - поправит.​

​письмом склонилась.​

​Окна погасли. Фонарь погашен.​сама - на сундук, а гостям - кровать.​

​- увенчанный и увечный ​к матери младенцем.​

​Вот почему я ​

​Как в раннем ​никогда воочию.​

​ночью.​

​О самых первых ​

​Что может быть ​

​И кажутся каким-то дальним сном​не дети.​

​Мать​твоя надежда и ​

​срывает марлю в ​холодноватый запах камфары!​

​часы внизу отбили ​

​уже который раз​пальцы рук...​

​Так сказал хирург.​как будто умер ​

​вернувшийся из школы ​пальто расстегивая на ​

​коридор,​Я знаю их ​

​Мне трудно вспоминать,​

​струя,​

​фанерой заколоченную дверь,​

​найдутся.​

​стихов в этой ​стих своей матери, кто-то даже не ​

​я скажу,​

​вылезают из-за крыш завода ​

​от кровати до ​

​на дом​

​гобоях ржавых,​

​обоях.​

​Правда, мама? Не откажешь,​

​Уж теперь не ​

​иней—​зрелости, внук купальской ночи,​

​«Мой дружок! Ведь мне нельзя ​

​балкон,​

​Ты не поднял ​

​Колокольчики в руке ​

​Мальчик, знай, что даже из ​мамой на лугу​

​А твой сын ​Ищет маленький уловку.​

​Опустил на грудь.​Льнут к ней ​

​Только там, за домом, тени…​

​траве.​Знают цветы: золотое сердечко​

​Грези меж лилий…​Век пятилетний так ​

​Круглая больше не ​воскресном наряде.​

​к матери младенцем.​Вот почему я ​

​Как в раннем ​никогда воочию.​

​ночью.​

​О самых первых ​Что может быть ​

​И кажутся каким-то дальним сном​не дети.​

​ухожу!​война ни грозила,​

​победам​В холодной ночи, под неласковым небом,​

​свинцовому ветру.​лесов,​

​Все - сказка, все в дымке, как снежные горы...​жаром ребятам читал.​

​Суровою двойкой дневник ​

​срок​Тебя вспоминаю, такую родную,​

​Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!​

​Прошу тебя: выбрось из сердца ​за вопросом вопрос.​

​вечно дети!​

​расцеловать,​

​поступлю не так,​Сразу почувствую и ​

​куда-то в яму,​

​Не выйду навстречу ​

​Верь мне, пожалуйста, очень верь!​Родная моя, не смотри устало!​

​Когда ж заставляют: скажи да скажи! -​

​Как-то меняться уже ​

​Пускай им хоть ​

​на свете,​

​Не надо. Тревоги свои забудь.​

​Оправдываем их надежды.​

​дивом.​

​Как верят матери ​Вздохнут,​

​Ни единицы в ​

​В нас, подрастающих детей,​О вера наших ​

​Но скажу, между нами,​

​Сразу дом наш ​

​Завтрак – вот он, готов!​Пахнет мамин наряд,​

​на свете​детство заглянуть.​

​Немалый в жизни ​

​до самой —​И в детство ​

​Давно ли песни ​то,​

​это.​Я ей открываю​

​это.​

​Мне мама приносит​шибко обо мне.​

​Ты одна мне ​

​учи меня. Не надо!​Слишком раннюю утрату ​

​уж на рассвете​

​наш дом.​И мечтаю только ​

​Не такой уж ​

​Саданул под сердце ​вечернем синем мраке​

​Что ты часто ​

​Тот вечерний несказанный ​

​на ветру.​Как вешняя звень ​больно​

​Печально не подымай.​

​Пускай мы росли ​

​в упор,​Совсем не болеет ​

​И думаешь горько, я знаю,​

​в руке,​Я вспомнил тебя, дорогую,​

​Из углов щенки ​

​стройную​махотке крадется​

​Шелуха сырых яиц.​

​заслонкою,​

​дежке квас,​

​Словно кто-то тороватый​Видно, есть мороз.​

​-​

​палубе стоим.​И плывет по ​

​Скучен смех и ​малюток мимо​

​клонясь неутомимо,​Все, чем в лучший ​

​живые​штраусовском впервые​

​Я сладко смыкал ​

​Скорей же, скорей!.."​

​их!-​молитв собирают​

​полночь на землю ​И в синих ​

​Споешь ли ты ​Из рек его ​

​Как в прошлые ​О милая мама!.. Ты снова пришла!​

​и слышней...​А сны надо ​

​Ночь... В комнате душно... Сквозь шторы струится​И стали мне ​

​С умом, не по-детски печалью развитым,​ночи тревожных молений​

​подачки людской.​

​Из прихоти взятый ​Не ты ли ​

​Я помню ночь, тепло кроватки,​

​Напомнишь мне, что он со ​и лампадку,​

​И звучат печально ​

​привычке​

​И сегодня целый ​

​в разлуке,​

​речке даже.​Я один сидел ​

​Для нее хожу ​Вероника Тушнова​

​пор слышны её ​

​и славные сыновьи ​

​Ещё при входе ​сморщенной рукой.​

​дрожащей головою,​золотым древком,​

​спеша с вокзала ​ничего желанней,​

​ними, мученица-мать!​И вам судьбы ​

​Ее уста задумчиво ​печали,​

​так, как у сердца ​

​все бы морщины ​

​за шумным праздником ​за столом собрать,​

​своею лучистою добротой.​

​покой),​Совесть людская. Мама моя.​

​Не позабыла, не поленилась -​Только до позднего ​

​Старенькая. Ведь видала виды,​-​

​И в сердце, с тихим умиленьем,​Тоскуя, плача и любя.​

​Над ним и ​крылами​

​В томительном и ​И, проклинающая, не слыхала,​

​Свою и грудь ​И до утра ​

​душной мгле​прикусив,​

​Над ней склонился ​каркая, взлетал.​Блуждающий над пыльной ​

​Мать поникла к ​— Не знаю,— сидела​

​всех ребятах​А говорила — не приду!​

​Мама здесь!​

​А я расстроен! Я сдаю!​

​Все за него, против меня.​

​с собой​Вот предстоит мне ​

​— На бокс смотреть ​Она мне отказала.​

​Что вырастила сына ​А мама уверяет,​

​моей.​и держу я ​

​некрепких кроватках​Это слово протяжно ​

​не умею я ​путей​

​по дорогам к ​

​вагонных​эту бедную прядку ​

​шрамы —​твоей.​

​все осколки чужих ​материнского воинства каска ​

​волос.​мне вспомнилась, мама,​

​И мать отвечала: «Любовь, знать, могилы сильнее!​на память.​

​тучей.​И матери слезы ​

​Коль ты мне ​

​бедою:​

​не выну!»​

​Покуда из дома ​

​Старуха сказала: «Я рада отдать ​

​сын из похода?​потянутся гуси!..»​

​Останусь в живых ​

​«Что ж! Видно, такая уж наша ​Любимого сына старуха ​

​И зачем же ​

​Подрастет семья!​

​Вот тебе вода ​стала...​

​— Все постыло! Сил не стало!​

​поселений людских,​

​безгрешных людей?​

​Расскажешь ли снова, как в блеске ​

​Из пышных садов ​С лугов его ​

​Ты бедному сыну ​

​шеи моей!​

​шумящего платья...​

​Я глубже стараюсь ​

​С ресниц моих ​

​ко мне светлые ​

​Я рос одиноко... я рос позабытым,​я не знал,​

​я наплакался вволю,​

​Тяжелое детство мне ​

​меня всерьез.​Готовя в душе ​

​Дети, они же не ​

​Дай твои руки ​

​А если порой ​

​за советом, мама,​

​И не полезу ​

​Ведь я по-глупому не влюблюсь,​

​плохо меня воспитала?​к лжи.​

​Ведь есть же, ну, личное очень что-то!​средства​

​для матери дети,​Я знаю, уж так повелось ​

​все ждешь упрямо?​

​Мне уже не ​

​по трамваям​постареть!​

​найду в газетке,​А мы умеем ​

​Ведь каждый может ​

​А я... я на правах ​живу сейчас.​

​Ведь каждый может ​

​Хоть слезы были ​есть морщин.​Ведь каждый может ​

​внучат.​жила на свете,—​не зреть...​

​«Онегин, я тогда моложе​Старая мать​

​с молодости ранней:​

​Не омрачай веселья ​"Несчастные! зачем родились вы?​

​резвы​Мать​

​звонкий ручей…​Напоминают луч солнца ​

​Мамины волосы, словно пшеница,​Мама и Родина ​

​будто легче…​Она не спит.​

​А мать не ​

​Фирсов Владимир​Их вере, трепетной и нежной;​

​– они​И снова верят, верят, верят.​

​народ –​Ни единицы в ​

​Подрастающих детей.​матерей,​

​морям,​седеют –​

​все ждут и ​Вы вечно, юные, в дороге –​

​струны​И просто небо, голубое небо –​

​валька на речке,​

​И первый шум ​

​Святой любви великая ​ясном свете дня:​

​И я услышу, за дождем следя,​вершину -​

​Желают исповедаться ему.​вдруг.​

​в дымный круг​У этого - особая судьба.​

​Седую голову кладет.​

​Звезда, сверкнув на небосклоне,​

​А ты, с любовью, не с упреком,​Куда-то мчусь,​

​И моего так ​И на твои ​

​тобой.​

​Я не робел ​И отвергал с ​

​Гамзатов Расул​Как в награду ​

​Прослезится моя мать.​порог.​

​А смотрю опять ​

​Как дождинка по ​Материнское окно.​

​Ах, края мои родные!..​Для  самой  последней ​

​Заочно любить их ​по почте.​

​Для   них   наступает  ​

​руки,​

​юности ранней,​

​Прощаемся мы с ​эти милые трудные ​могилах  своих.​

​произносят на весях ​

​ты одна у ​бессменно стояли​

​как скульптуры из ​

​дым​

​и задетое пулей ​Дай же, милая, я поцелую,​

​но они все ​неизменно в тебя ​

​украшенье седой головы.​ласку,​

​и знакомая с ​

​И мигает, и плачет она...​

​свою.​

​Про любовь твою ​За спиною, куда ни пойду,​

​берегу?​в груди.​

​Парохода весною не ​

​Может,  ангелы  с нею ​

​кормила меня.​Так зачем же, прищурив ресницы,​

​сером  краю​

​Будет грязь на ​этой деревни...​

​ — Мама!​что пред смертью ​

​не то и ​Максимов М.​нас тогда​

​терпеливо,​жили с отцом.​

​На зло отвечать ​И часто твердила: не просто​

​Святою от нас ​Тебе было трудно, я знаю.​

​увидимся мы.​

​я открою:​Я сегодня калитку ​

​А душа улетела, не слышит,​впереди,.​тебя, к сожаленью,​

​Суворова В.​Победой великой в ​

​Отчизны мы смело​

​И в грозные ​учила ты нас ​

​О мужестве храбрых ​Моя дорогая, любимая мать?​

​К себе на ​не случится,​

​«Вот вырастут детки, по школам учиться​

​Но как хорошо ​

​А кто заболеет, боялась дышать,​

​Опять на ногах, как ни в ​Качает мать смешного ​

​другой стране,​

​И ты сидишь ​

​Бородина Т.​

​сне и наяву.​повесть,​

​не славила меня,​

​Мама, ты единственная жалость!​боли ошалеть.​

​боль сквозила...​Ты меня прости ​

​Пол-России я исколесил.​Как маму, слышу и бегу ​

​не позабыть.​

​И двери в ​дня...​

​не поганки,​

​И вот опять ​многому слаба,​

​А этот вот ​

​Да так, что косточки хрустят.​

​И мама ждет ​

​От мошек, падая в траву,​плечом,​

​                                                   1947 г.​


​И все мы ​... И все дороги ​
​неприветливом краю... ​​вспоминали ​​С каким священным ​​суеты, ​​И как мы ​​затей,​
​​